Коммандер встряхнулся и провёл ладонями по лицу. Теперь даже самый предвзятый наблюдатель не смог бы определить количество выпитого фон Тирпицем – военные и политики обладают удивительной способностью усилием воли маскировать алкогольное опьянение любой степени тяжести, а флотский офицер в двенадцатом поколении с этому вообще сил не прикладывает.
Лейтенант ничего делать не стал, только придирчиво оглядел себя в зеркале и сообщил:
– Я готов. И на всякий случай объявил своей команде боевую тревогу – если что, будут обязанность расстрельного взвода исполнять. Уничтожим гидру демократии в условиях отдельно взятого корабля, командир!
Фон Тирпиц и Авербах прибыли в боевую рубку как раз в тот момент, когда вахтенный офицер задумывался о проведении обряда сэппуку по примеру восьми поколений славных предков. Честь рода Камимура-Родзянко всё никак не могла сделать выбор между приверженностью традициям и служебными обязанностями, так что появление командира принесло изрядное облегчение.
– Сэр, император на связи!
– Не кричите, мичман.
– Но император на связи!
– Который?
– Простите, сэр, я не понял вопроса.
– Который из императоров вызывает? С недавних пор их стало двое.
Вахтенный офицер с восторгом посмотрел на командира – не часто увидишь человека, которому могут позвонить сразу оба императора, и уточнил:
– Иеремия Первый, сэр!
– Это замечательно, что Иеремия! – Лицо фон Тирпица приобрело торжественное и почтительное выражение. – Соединяй!
Мичман опустил руку на пульт и почтительно поклонился возникшему посреди рубки голографическому изображению Иеремии Фоснера:
– Ваше Императорское Величество!
Тот раздражённо махнул рукой:
– Иди отсюда, мальчик.
Новоиспечённый император был одет в старенький бронескафандр со свежими подпалинами от лучевых попаданий и не выглядел человеком, испытывающим эйфорию от пребывания на наивысшей должности. Тени под ввалившимися глазами и трехдневная небритость на впалых щеках выдавали сильнейшую усталость.
– Коммандер фон Тирпиц?
– Да, Ваше Императорское Величество, это я.
– В задницу величество, – раздражённо бросил Фоснер. – Нет времени на реверансы. Называйте меня просто сэром Иеремией или мистером императором.
– Как скажете, сэр.
– Так и скажу. Твой фрегат сейчас ближе всех от Невады-Нова, коммандер, так что бери ноги в руки и лети туда.
Фон Тирпиц понял, что разговаривает хоть и с облечённым властью, но вполне нормальным и вменяемым человеком, поэтому позволил себе возражение:
– Извините, мистер император, но мой корабль не предназначен для атак на хорошо защищённые планеты. Нам даже бомбить их нечем!
Иеремия Фоснер с пониманием кивнул:
– Я это знаю, коммандер. Но ты меня не дослушал! Тебе не нужно никого бомбить или атаковать. Тебе необходимо срочно лететь туда и забрать с планеты разумного енота.
– Енота? Того самого?
– А других в нашей вселенной нет. Привезёшь его на Белгику с соблюдением дипломатического этикета, то есть вежливо и аккуратно. Но в первую очередь попроси енота выключить эти грёбаные излучатели! – Император Иеремия сорвался на крик. – И как можно быстрее!
– Какие излучатели, сэр? – поинтересовался фон Тирпиц. – Нельзя ли поподробнее?
Фоснер справился с эмоциями и объяснил уже спокойным голосом:
– Енот излучает на Белгику какую-то дрянь, от которой вся планета пятый день ходит пьяная, а особо чувствительные личности успели поймать белую горячку. Мы пытались отключить спутники связи, но они отказываются реагировать на наш сигнал. Мы пробовали сбивать их, но они собираются на орбите в огромные стаи и защищаются. Мало того, эти мелкие железяки четыре раза переходили в контратаку, сбив шестнадцать истребителей, два корвета и один авианосец.
– На спутниках связи нет и не может быть вооружения, мистер император.
– Ага, я тоже так думал… пока не поймал себя на желании сесть в кабину тяжёлого штурмовика и устроить на Белгике маленький огненный ад.
– Тяжёлый случай, сэр Иеремия, – посочувствовал коммандер. – Мы вылетаем немедленно!
