Профессор от неожиданности вздрогнул и спросил во внезапно наступившей тишине:
– Ты кто?
Всё тот же голос, но уже с интонациями ответил вопросом на вопрос:
– А ты кто? Что за хрен нарисовался?
– Я? – растерялся Дирливангер. – Я тут лечу.
– Кого лечишь? Меня, что ли?
– Нет, я летаю. Сижу вот тут и летаю.
– Ты? – Голос мощно икнул, невнятно извинился и торжествующим тоном произнёс: – Это я летаю, а ты просто так. Понял?
– Понял, – согласился профессор, которому второй раз не повезло попасть в машину со свихнувшимися мозгами.
– А ты меня уважаешь?
Дирливангер окончательно утвердился в своих подозрениях. Ему недавно рассказали о висящих на орбите излучателях, и их действие с большим удовольствием пришлось испытать на себе, но вот чтоб на машины действовало… такого пока не сообщали. Или это особо важная государственная тайна? Тьфу! Кто-то в секретность играет, а кто-то застрял в кабине пьяного броневика на высоте семисотого этажа.
– Да, уважаю, а временами даже горжусь!
Пьяным и сумасшедшим нельзя противоречить. И древняя мудрость сразу доказала свою правоту – голос удовлетворённо хрюкнул и миролюбиво предложил:
– Водку пить будешь?
– Водку?
– Почти. Но разбавленный спирт из неприкосновенного запаса не хуже.
Тут же из неприметной ниши в дверке выдвинулась полочка с наполненным до краёв пластиковым стаканом.
– Спасибо, – поблагодарил профессор. – А вы?
– А я себе чистенького на контакты плесну. Эх, хорошо-то как! Маслицем ещё сверху заполировать…
Неизвестно, чем свихнувшийся броневик разбавлял спирт, но, судя по запаху, это было нечто ужасное. По вкусу оказалось ещё хуже. Профессор побагровел и разинул рот, пытаясь пропихнуть в сведённое спазмом горло глоток воздуха.
– Ах-х-х-хррр…
– Слабак! – высунувшийся откуда-то из-за спины манипулятор автомата заряжания подал солёный огурец. – Держи, мои бойцы только этим и закусывают. Но только после третьей.
– Я… – попробовал оправдаться профессор.
– Как хочешь, но я сейчас себе и на процессор накапаю.
Уильям закатил глаза, но даже в полуобморочном состоянии мужественно боролся с позывами взбунтовавшегося желудка. Ведь неизвестно, как отреагирует броневик на заблеванную кабину. Может и катапультировать, как то такси на Марии Целесте.
А сошедшая с ума железяка неожиданно предложила:
– Ну что, теперь по бабам?
– В каком смысле?
– В прямом. Или ты не самец?
– Самец, – поторопился заверить профессор. – Но куда мы полетим?
– Сейчас местность просканирую. – На передней панели замигали разноцветные огоньки. – Ага, нашёл!
– Кого?
– Женщину! Пашей Ангелиной зовут. Не переживай, тут рядом, на ближайшем космодроме.
На космодроме «Хосров» тихо и мирно, практически идиллия и пастораль. Только неподалёку от фрегата «Паша Ангелина» дымится разбитое вдребезги такси да громкий голос полковника Ботаника слегка не вписывается в общее благолепие.
Тайный русский разведчик-нелегал крыл матом склонившего голову енота, изредка вставляя в длинные фразы призывы к разуму и совести, а накричавшись, высказал чуть тише:
– Ты хоть понимаешь, какой опасности подвергался?
– Какой? – Гоша смущённо теребил кончик хвоста. – Не видел я никакой опасности.
– Тебя приняли за угонщика и чуть не сбили.
– Кто?
– Армейский патруль на броневике. Скажи спасибо, что я ему помешал, а то бы… Да о чём с тобой, придурком, говорить? – Ботаник махнул рукой и отвернулся.
