Им, конечно, показывали этот конвойный артефакт. Еще на курсах, когда они учились вместе с Майлгуном и Ивой.
– Кот в каменном мешке! – не удержался словесник.
Он сказал это по-русски. Но Майлгун понял. Через Сумрак значения схватываются.
– Ты все-таки Деметриус, – сказал он. – Я немного сомневался.
– Не знаю, что тебе там про меня наговорили, – усмехнулся Дреер.
– Я хочу предупредить, – вмешался Стригаль. – Книжная магия, которой вас научили, не поможет. Я это к тому, что если вы попытаетесь, то сделаете только хуже.
– Увы, это так, старик, – кивнул Майлгун. – Прости, но пока тебе заговаривали зубы, я подсадил в твою ауру две силовые иглы. Вот сюда и сюда. – Он показал толстым пальцем на точки на черепе Дреера, и тот невольно вынужден был проследить глазами, хотя, конечно, ничего увидеть не мог. – Эта книжная магия, как мы поняли, в первую очередь задействует речь. Поэтому сначала разрушится центр Брока, и ты потеряешь способность говорить. Потом будет поражен центр Вернике – и ты не сможешь понимать речь. Развоплотиться ты тоже не сможешь.
– На процедуре это никак не отразится, – заметил Стригаль. – Так что не советую.
– Ты большой талант, – сказал Дреер рыжему. – Памперс не забыл мне надеть? А то помещение маленькое, закрытое.
– «Паралич» защитит твои сфинктеры и все остальное, – ответил Майлгун.
– Начинайте, – приказал Стригаль. – Где, черт побери, Дункель?…
– Прибереги черта на потом, Константин, – послышался голос Совиной Головы.
В камере вдруг стало тесно. Зацокали кованые подошвы, зашелестели полы одежд, задвигались тени. Первым рядом со Стригалем и Майлгуном возник квадратный Инквизитор, молча расставил складные пластиковые стулья.
Обстановка сразу потеряла средневековую романтику.
Затем Дреер увидел самого Кармадона. С ним был невысокий, вкрадчивый, коротко стриженный Хена и еще один, высокий и худощавый. Впрочем, Дмитрий, никогда не видевший его лично, все же догадался, кто это. Морис, бывший Великий Инквизитор Франции.
Честно говоря, Дмитрий понял это по испарине на его лбу. В каземате было холодно, а этот явно только что очень напрягался. Допрашивал своего вдруг прозревшего ученика.
– Сначала зачитай постановление, – велел Кармадон Стригалю.
– К чему формальности? – повернулся к Дункелю лицом, а к Дмитрию носатым профилем Морис Французский.
– Все должно быть записано. – Кармадон махнул рукой в сторону пера над раскрытой книгой.
– Не вырубишь топором, – сказал по-русски Дреер.
– Он разговаривает? – удивился Морис.
– Он всегда разговаривает, – вздохнул Стригаль и пожал плечами.
– На самом деле я здесь вопросы задаю, – сказал Дреер.
Морис посмотрел на него пристально.
– Никаких воздействий, – проронил он.
– Кроме фиксирующих, никаких, – подтвердил Майлгун. – Ни под чем не находится.
– Кто первый будет отвечать? – спросил Дреер.
– Видел я наглецов, – поморщился Стригаль, – но таких…
– Что-то и я не припомню, – промурлыкал Хена и первым уселся на стул чуть в стороне, рядом с конторкой и самопишущим пером.
– Александр жив? – Дмитрий прямо посмотрел на Мориса.
– Что тут творится? – Француз отвернулся от него.
– Разрешите не читать постановление, Старший, – попросил Стригаль. – Он старается тянуть время.
– Александр жив, ублюдки? – повысил голос Дреер и почувствовал, как в горло впилось множество небольших когтей.
Инквизиторов, впрочем, оскорбления в их адрес перестали волновать еще до того, как наступил галантный век.
– Что ты хотел? – Кармадон взял стул и сел прямо напротив Дмитрия. Потом обернулся к Стригалю: – Константин, ослабь.
– Хотел спасти Бюро, – прохрипел Дреер, когда «кот Шрёдингера» слегка втянул когти.
– Блефует, – усталым тоном заявил Стригаль.
– Я советую срочно эвакуировать здание, – сказал Дреер. – Вывести сотрудников. Будут жертвы.
– Угрожает, – перечислял Стригаль, а самописец фиксировал в книге.
– Не я вам угрожаю! – закипел Дреер. – Наш умелец вытащил шило из моей задницы и вкрутил в этот… центр Брока.
– А кто? – наклонился к нему Кармадон.
– Вы мой последний рапорт получили? Прислали Александра, значит, получили… Креатуры.
