— Важно, Аарон, ведь я вижу, что ты недоволен и огорчен. Но не могу понять почему. — Я придвинулась ближе к оборотню, отстегнула ремень безопасности. — Объясни мне, пожалуйста. — Моя ладонь опустилась на мускулистое плечо, обтянутое серой рубашкой и темно-зеленым пиджаком.
— Санейра! — Он произнес мое имя резко и жестко, заставляя меня замолчать, его плечо дернулось, пытаясь скинуть мою руку. — Сейчас нужно думать о другом. — Альфа был раздражен.
— Перестань, — теперь и я начала злиться. — Просто скажи, что тебя так тревожит. Я хочу понять и помочь.
— Имена, — произнес он через пару секунд раздумий. — Ты дала им прозвища.
Что?
— Иллиусу и Дэниэлю? — догадалась я, мне стало немного яснее. — Ты приревновал меня к ним? Почему?
Какое-то время в машине царила тишина, мужчина раздумывал над ответом, а потом Альфа произнес:
— Твое отношение, Санейра. С ними ты другая, и ты дала им прозвища.
Теперь все стало понятнее. Прозвища, мои разговоры с кузенами и наши подтрунивания над вожаком.
Моя рука переместилась с плеча Альфы на его бицепс, пальцы погладили его через ткань.
— Они мои друзья, ничего больше, но и не меньше, — улыбнулась я, наклонив голову к плечу и наблюдая за реакцией оборотня.
Он такой забавный и милый временами, особенно когда ревнует.
— Друзья? — повторил Аарон, словно пробуя это слово на вкус. — Тебя влечет к ним?
М-да… все сложнее, чем я думала. Кажется, у оборотня друзей отродясь не было, поэтому ему трудно понять меня и мое поведение. Альфа рос замкнутым подростком, которому пришлось нелегко, ведь он воспитывал своего младшего брата и управлял стаей, которая вряд ли была счастлива подчиняться какому-то малышу. Именно оттуда эти многочисленные шрамы и страхи.
Хоть Аарон и не рассказывал мне об этом периоде своей жизни, но в Сети достаточно информации, и к тому же я не дура и могу сложить два и два. Даже сила Альфы не могла остановить разбушевавшихся оборотней, жаждущих власти.
— Нет, я испытываю к ним лишь приятельские чувства. Хм… Знаешь, Аарон, никогда не думала, что это так приятно, когда меня ревнуют, — вернула я Альфе его же фразу, а потом шустро покинула теплую машину, не дожидаясь, пока мужчина мне ответит, и улыбаясь во все тридцать два.
А это действительно приятно, ведь если Аарон ревнует, значит, я стала для него не просто работником, а кем-то большим. Это не могло не радовать. Черт! Все-таки я слишком стремительно превращаюсь во влюбленную идиотку, которая расцветает от любого признания, связанного с объектом мечтаний. И хоть мне приятны все эти переживания, а целоваться с Аароном — это наслаждение, все же необходимо разобраться в себе и вытащить из Альфы правду насчет нас. Есть ли будущее у нашей страсти или она для оборотня лишь временное увлечение?
— Вы опоздали, — строго проговорил Семур, встречая нас возле входа. Его лицо выражало крайнюю степень усталости. Синяки под глазами стали еще насыщеннее, что заставило меня недовольно поджать губы и строго осмотреть кузена с ног до головы.
Элитная черно-синяя с золотой вышивкой на лацканах пиджака форма стража болталась, будто мешок из-под картошки, волосы торчали в разные стороны, кожа стала почти прозрачной. Он будто постарел на несколько столетий. Демиурги, в кого он себя превратил, упрямый страж! В гроб и то краше кладут! Неужели все мужчины рядом со мной такие вредные и твердолобые?!
— Ты до чего себя довел! — Я подбежала к кузену, рыча от злости и удивления. — Когда ты ел в последний раз?!
— Боги, Нея, ты хуже, чем бабушка! — закатил глаза Сем и получил от меня подзатыльник. Тоже один из приемов передачи информации в нашей семье. — И рука у тебя такая же тяжелая. — Кузен поморщился и потер затылок.
Я вытащила контейнеры с едой и впихнула их в руки Сема:
— Проводишь нас к Нагиру и сразу же пойдешь и поешь. Если что-то останется, я лично в тебя это запихну. Понял? Пошли. — Последнее уже было обращено к Аарону, который с беззлобной усмешкой на губах наблюдал за мной и стражем.
Да, все-таки что-то схожее между мной и бабушкой определенно было. Я даже немного на нее походила, только у меня волосы темные, а у нее пшенично-золотистые с легкой сединой.
Стоило нам троим появиться во фракции, как все в помещении замерли. Даже больше, многие из стражей и детективов нервно дернулись к табельному оружию, когда увидели, что с нами Аарон Рамос собственной персоной. Сам Альфа тоже не испытывал радостных чувств при виде сотрудников правоохранительных органов, но по его виду ничего нельзя было прочитать. Я просто чувствовала напряжение, которое вдруг охватило мощное тело оборотня.
Вожак натянул на лицо маску безразличия и скуки, словно слушал доклад по парикмахерскому искусству, а не находился среди двадцати недовольных и озлобленных стражей, готовых в любой момент пристрелить волка при любом необдуманном движении.
— Семур, что он здесь делает? — резко поинтересовался напарник моего кузена Адер.
— У меня есть разрешение начальника. Аарону позволено навестить брата.
— А при чем здесь тогда Санейра? — Адер был хорошим стражем, но уж слишком придирчивым и подозрительным. А еще вредным и надменным, чем вызывал бешенство у всех окружающих людей в радиусе двадцати метров.
