Но продолжать не стал, тем более во весь голос. Мы с ним как-то на ринге постукались, я его трижды в нокдаун отправил. С тех пор он ко мне с уважением относится. Хотя не намного меньше меня парень, крепкий и жилистый, откормился на маминых эчпочмаках и беляшах.
– Я надеюсь, что ты меня снова щипать не будешь? – Варя, пройдя со мной до первого трапа, улыбнулась, сверкнув ровными жемчужными зубами. – И позволишь подниматься за тобой? А то моя форма мало пригодна для того, чтобы перед парнями по вертикальным трапам лазить.
– Отличная форма! – Я поглядел на ладный китель и отутюженную юбку, которые были отлично подогнаны и подчеркивали великолепную фигуру девушки. Кстати, а ведь гладила их она уже здесь, вчера на ней другой комплект был, чуть светлее. И блузка была голубая, а сегодня белая. – И тебе очень идет.
– Скажешь тоже, – грустно усмехнулась Варя. – Это ты высоченный, а так парни подходить боятся и за глаза коровой-переростком зовут.
– Их проблемы, – усмехнулся я, забираясь наверх и ожидая девушку. – Надо было кашу в детстве кушать.
– Да нет, Василий, я на самом деле очень высокая. – Варя усмехнулась. – У нас в роду все парни такие, и я в отца удалась. Мать все переживала, как я жениха искать буду. – В глазах девушки блеснули слезы, и она отвернулась.
– Вить, кэп приказал показать коллеге наше небо, – успокоил я напарника, который потерял дар речи от моей наглости.
После чего принял у него пост, надел все необходимые причиндалы, прокрутил пулеметы и доложился в ходовую.
Сегодня пересменка, одна короткая вахта, и меняемся местами. Обычай такой, посреди рейса смена очередности вахт. Почему так – бог его знает.
А Варя тихо стояла около левой установки и смотрела на проплывающие внизу долины, быстро окутываемые тьмой. На западе еще сверкала корона лучей, вырываясь из-за закрывшей светило Земли…
– Как здесь странно. Вроде те же земли, а нет знакомых городов и поселков. Темно, ни огонька.
– Что ты хочешь, Варь! – Я вслушался в горизонт и повернулся к девушке.
Нет ничего, хотя после той атаки дэва я перелопатил всю свою электронную библиотеку в планшете и нашел-таки, что искал. Оказывается, дэвы не нежить, а нелюдь, вроде кицунэ. И в отличие от фрогов, которых я грохнул там же, скорее походят на крупных хищников, вроде львов или медведей. Так что я тогда хоть и проворонил, но это от отсутствия опыта, хищника-то я чувствовал, просто не думал, что он решится напасть. Но опять-таки по отношению к людям дэвы крайне агрессивны, в отличие от кицунэ. Лисички же, они, скорее, вредные.
– Вам уже прочли короткую лекцию о нашем мире. Нас сейчас вообще на Земле чуть больше, чем в вашем Союзе Республик Европы и Азии.
– А у вас Советский Союз был, и ВКП(б) переименовали в КПСС. И этот Союз распался на независимые капиталистические страны. И Сталин умер не в шестидесятом, а в пятьдесят третьем. – Кивнула девушка, оглянувшись на меня, после чего снова уткнулась лбом в остекление полусферы, привстав на цыпочки и одновременно слегка нагнувшись – так она пыталась высмотреть что-то внизу.
А я отвел взгляд от Вари. Уж очень эротично выглядела стюардесса, с такой-то фигурой и в такой позе. При этом ни капли наигранности или заигрываний. Просто так ей удобно.
– Странное ощущение – знать, что нет компартии, что вокруг капитализм. – Варя выпрямилась и села на откидной стульчик, закинув ногу на ногу. Покачала туфелькой, после чего подняла голову. – А звезды и луна такие же, как у нас. Вась, а почему мы на Белое, точнее, на Соловецкое море летим? У вас нет медицинских центров поблизости?
– Варя, ну ты даешь! – Я усмехнулся и тоже уселся на стульчик. – Сейчас наш корабль в режиме высшей биологической опасности, мы даже отходы жизнедеятельности не сбрасываем, как положено. Копим, благо нам на борт мягкие цистерны в Целинограде выделили. Ну, это кроме продуктов и воды. Потому никто из экипажа не спускался, даже шланги не сбрасывали, ни водовод, ни топливные. Подняли все в контейнерах и цистернах, перекачивали на борту. Так что пока карантин в Институте Иномирья на острове Соловецкий не пройдем – никаких контактов с внешним миром. Был тут один случай восемьдесят лет назад. Планшета с собой нет, я бы тебе этот текст нашел. А так помню только то, что был прорыв Мембраны и к нам попало около двадцати каких-то ролевиков из иномирной России. И занесли с собой корь. Так иномирцы просто перетемпературили, а половина Находки вымерла. Двадцать семь тысяч человек почти, Варь. Так что теперь все строго через карантин.
– А почему вы нас спасли? – тихо спросила Варя, замерев с широко раскрытыми глазищами. – Раз это так опасно?
– А что я потом скажу матери или брату, Варь? Как буду смотреть в глаза людям? Мог помочь и не помог? Знаешь, не для того меня мать растила, чтобы я мерзавцем бесчувственным стал. И остальные мужики так же. – Я усмехнулся и постучал по рукоятям пулеметов. – Варь. У нас не идеальный мир, всякого хватает. Но помогать попавшему в беду и сумевшему подать сигнал будут даже бандиты. Иначе их другие бандиты за людей считать перестанут, скупщики и подельники откажутся с ними работать. Правда-правда. Конечно, никто потом не гарантирует, что эти же бандиты этих же спасенных при следующей встрече не зарежут. Погоди, доложусь. – И нажал на клавищу микрофона. – Ходовая – ответь второй установке. Все тихо и чисто.
– Принял. Вторая, тут командир самолета просит тебя не обижать Белову.
– Я сам кому хошь обижалки поотрываю, знаешь ведь. Конец связи. – И я отключился.
