Невеста еще какое-то время щебетала о своих новых возможностях. Я бы наверняка с радостью послушала ее, но, признаться, собственные проблемы беспокоили меня гораздо больше. Необходимо было срочно разобраться, за что отвечал этот артефакт. Моя сестрица Агана как-то рассказывала, что иногда магия, заключенная в каком-то предмете, не вмещается в него и стремится вырваться наружу. И я подумала, что, может быть, все события сейчас происходят из-за того, что ведьма не справилась с Сердцем Мира.
— Как работает Сердце Мира? — спросила я.
— Я не знаю. Не могу же я знать все науки, для этого существуют мужчины! — Хрупкие плечики Невесты дрогнули. — Я вообще-то зашла попрощаться. Жених уже ждет меня у входа в отель! Я и так слишком разболталась с тобой.
— Но… подожди…
— Пока-пока, — светясь от счастья или по какой-то иной причине, Невеста пролетела сквозь стену.
А я решила действовать незамедлительно. Для начала переоделась в одно из платьев, которое висело в гардеробе в номере. Ярко-желтое, с белым воротничком, завышенной талией, короткими рукавами, складками на юбке, широким поясом и карманами. Признаться честно, оно мне нравилось меньше, чем современная одежда, но выбора не было, пришлось надеть его и утешиться тем, что переодеться я смогу в любом бутике.
Я выскочила в коридор и повалилась прямо на кровать Серафима, которую он поставил возле двери.
— Привет, милая, я ждал тебя всю ночь. — Он сонно улыбнулся и потянулся меня поцеловать.
— Сейчас не время для поцелуев, — отпрянула я.
— Когда же будет время?
— Я тебе об этом сообщу! — Я вскочила на ноги и тут же рухнула на вторую кровать, тоже выставленную в коридор. На этот раз я попала в сонные объятия Нутия. А вот это тот, кто мне нужен!
— Ты! — упершись руками в его богатырскую грудь, я приподнялась.
— Да, — пробормотал Нутий.
— Ты все знал? — И тут мне пришлось сбавить обороты. Глупо ждать от двухметровой горы мышц каких-то особо обширных знаний, нужно конкретизировать. — Ты знал, что задумала ведьма?
— Знал. Мало, — сказал Нутий.
— Что она задумала? Зачем ей артефакт? Что он делает?
— Не знаю, — сказал он.
Я снова решила сбавить обороты и дозированно подавать вопросы.
— Что она говорила? Ты же был ее слугой, ты должен был что-то слышать, — продолжила я допрос. — Что она хотела?
— Власти.
— Власти все хотят. Зачем ей артефакт?
— Она хотела много власти.
— Что делает этот артефакт?
— Сила. В нем большая сила.
Утомившись от расспросов, я повалилась на Нутия, сразу же с соседней кровати послышались завистливые вздохи, но они мало меня беспокоили. Необходимо было обдумать следующее: я осталась в техногенном мире, куда периодически просачивались дурнопахнущие злотыши, в этом мире произошел какой-то магический сбой. Вопрос был в том, к лучшему или худшему приведет все это. Я хотела надеяться, что к лучшему, что всякие там сместившиеся направляющие наедут на информационное поле и каким-то образом заблокируют вход для злотышей.
— Эй, вы там! — раздался возмущенный вопль Серафима. — Своим поступком вы терзаете мою израненную душу. Зачем же такие изощренные пытки?! Зачем вы предаетесь наслаждениям у меня на глазах?!
Я вдруг поняла, что лежу сверху на Нутии, а его могучие руки обнимают меня.
— Это еще что за вольности?! — Я возмущенно пнула его и расшибла себе коленку.
— Я люблю тебя, — смутился Нутий, ослабив объятия. И по его расширенным зрачкам я заметила, как он испугался собственных слов. В его глазах заметался ужас, короткие ресницы дрогнули. Кожа медленно стала приобретать свекольно-красный оттенок.
Нутий закашлялся, и мне показалось, что он готовится уползти куда-нибудь подальше и от меня, и от собственных признаний.
— Я тоже ее люблю. Но мне сказано подождать с поцелуями, и я жду. — С соседней кровати потянулась рука помощи. Серафим схватил меня за локоть, словно решил перетащить к себе.
Продолжая смущенно кашлять, Нутий схватил меня за второй локоть и тоже потянул к себе. Этого вполне хватило, чтобы я вновь упала на его широкую грудь и ушибла лоб о сверхкрепкие мышцы.
— Отпусти ее немедленно! — возмутился Серафим и дернул меня, чуть сустав не вывернул.
— Подумать спокойно не дадут! — Я пнула Серафима, затем Нутия, потерла ушибленную ногу, решила никогда больше не пинать эту гору мышц и
