Амир решил действовать.
– Эдвар, открой! – Ректор решительно стукнул кулаком в запертую дверь, но ответом была тишина. Со вздохом сожаления Амиральд отступил на шаг, сложил ладони лодочкой и прикрыл глаза. Толстая дубовая дверь пошла огненными трещинами, а потом осыпалась пеплом, устлавшим пол коридора и частично преподавательского кабинета.
Ступив в открывшийся проем, Сенсарро скрестил руки на груди и прислонился плечом к дверной притолоке. Тишину, царящую в комнате, нарушал только громкий храп будущего заведующего учебным процессом. Ректор не сомневался в том, что следует отдать вакантную должность Эдвару, в превосходных преподавательских способностях которого успел убедиться, проблема заключалась в другом – хандра виера приобретала затяжной характер.
Приблизившись к окутанному винными парами другу, Амир склонился ниже и рявкнул, усилив голос магическим заклинанием:
– Встать!
Еще никто и никогда не приводил Эди в чувство так быстро. У подскочившего на диване преподавателя не только последний хмель из головы выскочил, но и дрожь прошла по телу, а мозг стал кристально чистым.
– Амир, – побледневший Эдвар прижал руку к сердцу, пытаясь понять, на месте ли оно или уже перекочевало в иную часть тела, – ты какого хрымза[6] так пугаешь!
Амиральд невозмутимо прошествовал к письменному столу и уперся ладонями в столешницу, окинув взглядом разложенные на поверхности схемы и планы.
– Нельзя было сразу прийти ко мне? За каким проклятием ты впал в тоску, Эдвар, когда еще ничего не потеряно? Ты дома когда был в последний раз?
– Заходил к матери пару дней назад… Мне стыдно смотреть ей в глаза, Амир, я ничего не могу сделать.
– Так ли ничего?
– Ничего! – Эди подскочил на ноги и возбужденно заходил по комнате. – Он привязал ее к дому, он привязал ее к себе. Я этого мерзавца даже придушить не могу, а Бэла не в состоянии выйти за пределы поместья! Все люди, которые работали на меня и помогали вызволить сестру, предпочли замести следы. Даже фирму свою прикрыли, перенесли в какую-то другую контору, чья репутация не пострадала. Одна кухарка еще посылает мне весточки.
– Я повторю свой вопрос: почему ты не пришел ко мне?
– Я уже по уши в долгу перед тобой за оказанную помощь, Амир, но что ты можешь сделать в этой ситуации?
– Эди, я дал слово тебе и твоей матери вернуть Бэлу домой, а я никогда не отказывался от своих обещаний.
– Да ты понимаешь, что такое кровная привязка?!
– Представь себе.
– И что, что ты можешь сделать?
Ректор Сенсарро молча потянул за тонкую цепочку и достал из нагрудного кармана мутный кристалл размером не больше мизинца. Похожий на осколок горного хрусталя и с виду совершенно неинтересный минерал блеснул в лучах заглянувшего в окно солнца.
Эди осмотрел вещицу без малейшего энтузиазма, силясь понять, какой от нее может быть прок.
– И? – наконец, спросил он, даже не ожидая услышать что-то интересное.
– Это криспп, – невозмутимо ответил Амиральд.
Брови Эдвара медленно поползли на лоб, а дыхание сбилось. Преподаватель сделал шаг, споткнулся и чуть не упал прямо под ноги ректору. С трудом сохранив равновесие, он приблизился к Сенсарро и протянул дрогнувшую руку.
Холодный кусочек лег в его ладонь, неровные острые грани врезались в кожу, когда Эди со всей силы сжал кулак.
– Это не шутка?
– Нет. – Вид Амира говорил о том, что ректор серьезен как никогда.
– Кристалл преломления пространства? – Эди все еще не мог поверить в то, что услышал.
– Именно.
– Как… где… невозможно!
– Возможно, Эди.
– Откуда он у тебя?
– Эта вещь… скажем так, не совсем моя, ее хозяином является другой человек.
– А она работает? Тебя не обманули?
– Работает.
Эдвар разжал ладонь и поднес кристалл к глазам.
