– Да, господин ректор. – Секретарь сдержал вздох досады, сознавая, что лучше не спорить с хмурым начальником.
План был хорош – не нарушать правила игр и при этом внести небольшие коррективы в схему их проведения. Однако помощнику ректора приходилось несладко, он крутился как белка в колесе, пытаясь решить этот вопрос ко всеобщему удовольствию и при этом не преступить закона, что было чертовски сложно. Теперь, после перевода старосты в другую академию, одной головной болью стало меньше, секретарь знал, на кого свалить вину в случае неудачи. Ему также закралась в голову идея относительно небольшой хитрости во время проведения игр, однако он держал ее при себе, не спеша озвучивать ректору.
– Хорошо, занимайтесь своими делами, на сегодня все. Велите подать экипаж к крыльцу.
Секретарь поклонился и поспешил удалиться.
– Господин Анделино, это так мило с вашей стороны – посетить нас сегодня. – Эстер Лавальеро непринужденно улыбалась Зору, будто вовсе не ее дочь предала всех аристократов и их святыню, пошатнув тем самым репутацию самого ректора.
– Доброго вам дня, Эстер. – Зор склонился над рукой женщины, а выпрямившись, заметил промелькнувшую в ее глазах тревогу.
– Рада поздравить вас с присвоением нового титула. – На лицо Эстер вновь вернулась маска радушной и невозмутимой хозяйки.
– Благодарю, а где Роланд?
– Он уехал по делам, но скоро вернется. Не желаете ли чаю?
Зор кивнул и неспешно проследовал за хозяйкой в гостиную. Воспитание не позволяло немедленно перейти к делу.
Он обсудил с миссис Лавальеро все посторонние вопросы и только потом заговорил о том, что его интересовало на самом деле.
– Ваша дочь, – при этих словах новый тревожный огонек загорелся в глазах Эстер, – решила избрать иное место для продолжения своей учебы, сославшись на устаревшие методики нашей академии.
Женщина попыталась что-то ответить, но Зор поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Право Виолетты решать, где ей лучше и интереснее учиться. Это стало неожиданностью для меня, однако я готов согласиться с ее точкой зрения.
– Вы не должны принимать слова Виолетты на свой счет, господин Анделино, девочка несколько своенравна. К сожалению, это наше с Роландом упущение, мы слишком баловали дочь.
– Она ваш единственный ребенок, я могу это понять. Прискорбно, что Виолетта не поставила меня в известность заранее, она ведь отвечала за подготовку к играм. Я рассчитывал на нее, и этот неожиданный поступок оставил не самое приятное впечатление.
– Мне очень жаль! Дочь так вас подвела!
– Повторюсь, это ее право. Однако я хотел бы попросить вас, Эстер, позволить мне забрать из комнаты Виолетты материалы, касающиеся организации игр аристократической команды. Полагаю, они ей больше не понадобятся.
– Да, конечно, вы абсолютно правы. Мелинда, – Эстер подозвала служанку, – отвори дверь в комнату мисс Виолетты, господин ректор заберет нужные ему бумаги.
Зор галантно пропустил Эстер вперед и стал подниматься следом за хозяйкой в комнату его бывшей старосты. Больше всего ректора волновал не вопрос подготовки, не материалы и схемы, а то, что Виолетта все это время действовала в интересах другой академии. Ему важно было посмотреть ее записи, чтобы убедиться в своих подозрениях. Возможно, среди писем могли оказаться и те, которые староста отправляла ректору виеров.
В комнате юной особы царила такая же идеальная чистота, как и на ее письменном столе. Зор решительно потянулся к стопке бумаг, среди которых оказалась и личная переписка. Схемы и планы откладывал в сторону, а на конвертах смотрел имена адресатов. Когда он почти закончил и небрежно отодвинул очередное письмо, в тишине спальни раздался возмущенный возглас:
– Это все личное! Уберите руки! Нет у вас права смотреть письма хозяйки.
Удивленно подняв голову, Зор увидел молоденькую служанку, которая в тот же миг подскочила к нему и вырвала из рук оставшиеся бумаги.
– Это не ваши вещи! – крикнула девушка.
– Мелинда! – ахнула стоявшая тут же Эстер, – как ты смеешь! Немедленно извинись! Господин Анделино, простите.
Зор покачал головой, смерил взглядом покрасневшую девушку. Какова хозяйка, такова и прислуга.
– Ничего, Эстер, благодарю за дозволение взять с собой эти материалы, я уже закончил.
Пожелав заглянувшей в спальню матушке Надиш спокойной ночи, Бэла положила расческу на столик и распахнула дверцы шкафа. Быстро стянула с вешалки платье и надела поверх ночной рубашки. Заплела волосы в косу, заколола ее на затылке и тихонько прокралась к двери.
Целительница была уверена, что Зор не удовлетворится простым приказом, наверняка отправит кого-то приглядеть, чтобы она не покинула пределов комнаты. Однако Бэле до смерти хотелось собственными глазами взглянуть на настоящий прием – о таких она прежде только слышала.
Осторожно повернув ручку, целительница выглянула в коридор, он был пуст. Открыв дверь пошире, попробовала на носочках выскользнуть из спальни, но только переступила порог, как ее отбросило назад, а дверь с шумом захлопнулась.
– Ай! – Целительница упала на спину, ковер смягчил удар, но руку, сжимавшую до этого дверную ручку, щипало. Бэла подула на ладонь, и неприятные
