уважающая себя ручка. Ну а что откладывать-то? Я отодвинула кресло в сторону, чтоб не мешалось, и решительно потянула за ручку. Дверь не стала прикидываться закрытой на ключ и легко поддалась.
Вначале мне показалось, что в задверье ничего нет — одна белизна. И только когда я шагнула за порог, поняла, что это не просто белизна — это снег. Повсюду. Кипенно-белый, посверкивающий на солнце снег. Было, конечно, очень красиво, но разочарование все ж заскреблось ободранной кошкой у меня в душе. Снег! Эка невидаль! Да этого снега завались и у нас возле детдома! Конечно, этот тому даст очков сто фору. Детдомовский был не так бел, совсем не пушист и искрил на солнце гораздо тусклее. Но снег есть снег!
А! Есть еще одно отличие — здесь было тепло. Ну вот совсем тепло. Может, чуть-чуть прохладней, чем на острове. Я наклонилась и взяла снег в руку. Он тоже был не холодный, но все-таки настоящий. Легко слепился снежок, оставив на ладони мокрый след. Я решилась и сделала пару шагов, опасаясь сильно увязнуть. Но нет, ничего. Ноги проваливались только по щиколотку. Дальше идти я побоялась, глаза начали уставать от белизны, и я решила вернуться сюда, когда раздобуду где-нибудь солнечные очки.
Вернувшись в комнату, я пару раз закрыла и открыла дверь, убедившись, что заснеженный мир на месте. Подумала и оставила дверь открытой. Мысли, похоже, ушли ежиков считать. Ни одной не осталось. И я минут пять тупо пялилась в угол комнаты, пытаясь сообразить, что должна была сделать.
Точно! Вода! Я ж собиралась полить зеленый лист! Альбом валялся на кресле. Вначале я перелистнула на предыдущее художество. Посмотрела на белый прямоугольник. Ну, если сильно напрячь воображение, то можно принять это нечто за дверь, а серую загогулину — за ручку. Да и снег, с другой стороны, тоже белый. Так что будем считать, что эксперимент удался. И острову вроде как увечья никакого не нанесли. Вон, посмотрите сами, в окошко все так же нахально лезет закатное небо.
Ну-с, продолжим. Я решительно вздохнула и плесканула водой на лист. Стряхнула остатки. Подождала, еще подождала… ну лесом это, конечно, не стало — так что-то зеленое, с желтыми пятнами. Я осмотрела всю комнату — ничего нового. Вылезла на остров, обошла кругом — тоже ничего. Открыла новую дверь — один снег. Осененная внезапной догадкой, удалилась в коридор, подождала там, вернулась — результат равен зеро. Вот уж воистину, все идет хорошо, только мимо… Вначале гольный снег, сейчас вообще ничего. Вдруг я вспомнила про саквояж, а ну как опять какая-нибудь ручка там для меня припасена? Обыскала его, потрясла — ничего. В голове на мотив из черно-белого советского фильма зазвучало что-то типа: «Ну-ка, харя, громче тресни!!!» Может, все-таки в следующий визит чего появится.
Успокоив себя подобными мыслями, я напоследок окунулась в море и вернулась в спальню.
Последующие несколько дней оказались напряженными: приближался Новый год, а значит, и четверть заканчивалась. Поэтому учителя осатанели и завалили нас контрольными. А так как народ в классе подобрался сплошь из «академиков», мне приходилось прорешивать все три варианта. Конечно, можно было попытаться отказаться, но как бы не получилось по любимой присказке нашего нового физрука: «Один шаг вперед — двенадцать этажей вниз…» Поэтому лучше было пока отложить революцию. Мой организм меня и с полным комплектом зубов устраивает.
Заодно я шакалила по окрестностям в поисках темных очков и с каждым днем все больше склонялась к мысли, что придется неправедными трудами добывать их в ближайшем торговом центре. Не этому, конечно, когда-то учил детишек В. И. Ленин, но законным способом мне их раздобыть абсолютно негде!
Ну а все ночи я проводила на острове. Валялась на песке, купалась, читала. Буржуйствовала, одним словом! И вот наконец закончился последний день учебы.
Как обычно, дождавшись, когда на окружающих снизойдет покой, я протоптанной дорожкой иммигрировала на свою суверенную территорию. Руку приятно оттягивал пакет с пирожками.
Их мне дала в столовке теть Катя за то, что я помогла ей машину с продуктами разгрузить. Подсобный рабочий Федор, похоже, уже начал встречать Новый год, а мальчиков наших просить бесполезно. Даже за пирожки с капустой. А мы люди не гордые. Теперь можно на острове и подольше остаться — голодная смерть пусть пойдет, умоется.
В общем, решив перед отдыхом праведным подзакусить, я взяла в одну руку пирожок, в другую книгу и с ногами залезла в кресло. Только откусила кусочек, как опять раздался этот подозрительный звук. Больше всего он походил на шуршание мыши и преследовал меня вот уж несколько дней. Так бы и пес с ней, с мышью, пусть себе шастает по своим мелким грызуновским делам. Но сегодня я являлась счастливым обладателем съестного, а позволить какой-то невнятной личности пройтись по моему стратегическому запасу я никак не могла. Отложив пирог, я с решительным видом двинулась в беспокойный угол.
Ясень пень, потенциальной расхитительнице чужих пирожков самое место здесь, среди старых объявлений, досок информации и тому подобной чешуи. Я решительно отодвинула весь хлам в сторону, готовая в любой момент с визгом отскочить, но тут ноги мои приросли к полу.бsterday!!! Если эта тварь и была мышью, то какой-то явно обожравшейся радиоактивных экскрементов! Такую дырищу в стене простому грызуну лет сто прогрызать, а может, и больше! Я легла на пол и заглянула в отверстие. Там не было помещения, потому что перед глазами явственно зеленела трава! Так вот он где, мой лес!
Слегка покряхтев, я протиснулась наружу. Дааа… Это тебе не картины художника-передвижника Шишкина Иван Иваныча. Это просто какие-то
