волноваться.
— Маркиз Гизонга? — протянул Люфгорн, на которого имя главного казначея подействовало сильнее всех заклинаний. — И что он говорит об этих ваших плантациях?
Лорд Саразин не удержался и прыснул. Монархи уставились на него с осуждением и некоторой претензией. В их взглядах ясно читалось: «нечего хихикать, голубчик, а лучше растолкуйте нам, что там происходит на Кахтагарской равнине».
— Сматывайтесь, — проскрипел Бургежа. — Это он.
— Злодейский гад? — уточнил Карлюза, сопоставляя новость со своими ощущениями.
— Да.
— Дружить не хочет?
— Нет.
— Грибы тоже не хочет?
— Нет.
— А вы мотаете?
— Я бы с удовольствием, но не могу — у меня эксклюзивное интервью.
— Будем супостатить по-недетски, — подытожил Карлюза, которому в принципе была неприятна мысль, что земля способна носить существо, враждебное грибам.— У нас на то есть большой зеленый вариант.
Под большим зеленым вариантом он имел в виду Лилипупса. С тех пор, как тролль был признан Первым Зверопусом Ниакроха, троглодиты лелеяли мечту угрозами, подкупом или лестью склонить его на свою сторону и с помощью такой внушительной военной силы захватить власть над миром или выгодно продать акции грибных плантаций — это уж как повезет. Но с лже-Таванелем, или лже-Саразином, каши не сваришь, и потому они первым делом желали избавиться от вредоносного существа, мешавшего их скорейшему обогащению и процветанию. Вытащив из-под кольчужки потрепанную тетрадку с наставлениями Зюзака Грозного, Карлюза открыл ее на страничке с закладкой из драконьей чешуйки, сосредоточился и обстоятельно проклял врага по всем правилам.
Злодейский гад с удивлением понял, что троглодиты, несмотря на свой комичный вид и весьма скромные размеры — ходячие источники совсем нескромной и очень серьезной силы. Он поднял руку, не то намереваясь указать своим воинам на ящероидов в кольчужных шапочках с ушками; не то хотел совершить какой-то колдовской пасс, сметая их с земной поверхности следом за Флагероном, но не успел.
Карлюза открыл рот и заверещал. Его истошный вопль подхватил Левалеса, а за ним осел. Подготовленный Бургежа сразу признал волшебные певы и взмыл повыше, чтобы уцелеть, но остальным пришлось несладко. Лорд Саразин отшатнулся в одну сторону, оглушенные короли и свита шарахнулись в другую. Троглодиты прыгнули в седло, цепляясь за все выступающие детали лапками и хвостами, и осел поскакал к пирамиде с такой прытью, что холеные рыцарские кони проводили его завистливыми взглядами.
Саразин чувствовал, как сгущается и уплотняется пространство: на Кахтагарской равнине собралось многовато сверхъестественных существ, и все они почувствовали его присутствие. Нужно было срочно принимать меры — отвлечь противника от своей персоны на то время, которое потребуется ему, чтобы одолеть кассарийского некроманта, и занять всех чем-нибудь увлекательным и душеполезным. Он подъехал к ровному строю своих рыцарей и, возвысив голос, чтобы его было слышно в задних рядах, заговорил:
— Ваше время пришло! Истребите всю нечисть, какая вам попадется! В атаку, во славу Тотиса Великого и Всемогущего!
Рыцари дружно грянули:
— Во славу! — и лавиной покатились с холма, выкрикивая «Тотис! Тотис! Тотис!».
А Ройгенон, Тукумос, Люфгорн и подоспевший Килгаллен со страхом и недоумением смотрели, как Великий Командор, не обращая на них никакого внимания, будто они были всего лишь стайкой пухнапейчиков, развел руки в стороны ладонями кверху и заговорил что-то на странном свистящем языке. Повинуясь этому едва слышному голосу, земля задрожала, воздух поплыл, как во время невыносимого зноя, затем над равниной сгустился туман, и из этого молочно-белого марева вышла грандиозная темная фигура: угловатое туловище, шесть рук, голова утоплена в бугристые плечи, вдоль щек свисают длинные толстые космы. Существо поражало своими размерами даже на фоне воздвига. А его костюм как нельзя лучше соответствовал духу и букве проводимого мероприятия — сплошные потертые шкуры, какие-то цепи, веревки, малопривлекательные черепа странных существ вместо пряжек и пуговиц: любой модный дизайнер задохнулся бы от восторга.
