пожалеют, что тебя пришили, но тебе от этого легче уже не станет. Нам, кстати, тоже.
– А тебе лично?
Я решительно вонзилась в него прямым открытым взглядом, и принц воспринял это однозначно. Он рывком привлек меня к себе и поцеловал так, как будто мечтал об этом долгие годы. У меня даже голова закружилась.
Не скажу, сколько это длилось, но тишину вдруг рассек короткий пронзительный звериный вой, от которого лошади в денниках просто взбесились. А Колокольчик испуганно метнулся было в открытую дверь, но Эстан ловко его поймал за уздечку.
– Что это было?
– Похоже на собаку… – предположила я, стараясь успокоить Колокольчика мягкими поглаживаниями.
– Или на волка, – мрачно добавил принц.
– Откуда волки в центре города?
– Сама попробуй догадаться.
Я даже замерла на мгновение от такой дикой догадки.
– Глупости! Просто собака какая-нибудь проснулась от кошмара… Вот и взвыла.
– Собака? – Эстан придирчиво взглянул на меня и пожал плечами. – Думай, что хочешь.
– Он никогда тебе не нравился! – накрыло меня негодование.
– Может, потому что слишком нравится тебе? – с готовностью вскинулся принц.
– Это что, ревность? – поразилась я.
– И не мечтай!
Он зло развернулся и вышел из конюшни. Я оторопело смотрела ему вслед.
Что это было вообще такое? Я имею в виду все: и поцелуй, и этот внезапный вой, точнее, завывание, и последовавшая за этим сцена… а вой ведь действительно был волчий. Сейчас с ума сойду, нужно проехаться и все обдумать.
Я затянула последний ремень и вывела жеребца на улицу. Во тьме почудилось какое-то движение… Присмотрелась – никого. Показалось, наверное. Я взобралась в седло и толкнула коня пятками.
Узкие мощеные улицы давали гулкое эхо от стука подков по булыжнику. Колокольчик шел мягкой рысью, я сосредоточилась на этом, чтобы не думать больше ни о чем. Но мысли не давали покоя. Точнее, мысль-то была одна, но очень противная и упорная: «Какого упыря все это значит?!!!»
В городе действительно есть волк. Но один-единственный. С какой стати ему завывать в самый неподходящий момент? И что он там делал? Если что-то случилось, он бы просто вошел и сказал. А так – странное поведение. Может, на него луна повлияла? Но он не вампир, в конце концов. И Эстан – то целует, то обиженно уходит, как будто я в чем-то виновата…
И тут до меня дошло, что копаться в странностях мужской психологии сейчас не очень подходящее время. Решила я это по одной простой причине – на шее с хлопком разрядился один из подаренных Обормотами амулетов, а короткая стрела, вильнув в сторону на расстоянии ладони от моего лица, с чавканьем исчезла в сточной канаве.
Не давая стрелку второго шанса, я кубарем скатилась с седла и залегла в придорожных кустах, судорожно шаря глазами по фасадам домов с другой стороны улицы. Никакого движения.
Через двадцать капель у меня зачесалась нога, через тридцать – основательно промок живот, который я пристроила в мелкую лужу, через сорок мне надоело валяться в сырости и нюхать сточные воды, журчащие с той стороны дороги.
Я не заметила за все время никаких признаков движения и уже собралась подняться, чтобы лично поискать невидимого стрелка, как чьи-то сильные руки вжали меня обратно в грязь.
– Не шевелись! – зашипел Дайон прямо в ухо.
Я выразительным взглядом постаралась передать ему, как отношусь к внезапным появлением из ниоткуда, но он только шикнул и показал наверх.
По одной из крыш медленно спускался «светлячок», озаряя улицу мертвенно-синим светом. Проплыл над дорогой, скользнул к тревожно всхрапывающему Колокольчику и тихо приблизился к облюбованным нами кустикам.
В этот момент Дайон внезапно вскочил, с его пальцев сорвались зеленые искры и ударили в светящийся шар – тот вспыхнул и погас, а с соседней крыши донесся слабый вскрик.
– У нас пара делений, – бросил Дайон через плечо.
Знакомый прыжок – и вот огромный черный ворон взлетает на крышу, маневрируя блестящими в свете луны крыльями. Он скрылся из виду, и ворона я больше не видела. А через несколько делений услышала сверху усталый голос:
– Малышка, поднимайся! Все в порядке.
Я воспользовалась лестницей – такая имелась на каждом трехэтажном доме, для трубочиста или на случай пожара. В отличие от некоторых, летать меня не научили.
