Марсу. Отправлялись целыми семьями, чтобы, проболтавшись месяц в космосе – а старые ракеты на химическом топливе не могли преодолеть сто миллионов миль быстрее, – найти в бесплодных марсианских пустынях лишь разочарование. На Марсе не обнаружилось ни золота, ни платины, ни алмазов. Все его сокровища заключались в наследии древней цивилизации, которое интересовало только археологов. Денег на обратные билеты у неудачливых старателей не осталось, и они осели среди руин в ожидании случайного заработка и богатых туристов с Земли.
Нищие обступили людей в добротных утепленных костюмах и кислородных масках. Рокстон швырнул им горсть мелочи. Времени на индивидуальную раздачу пенсов и шиллингов у него не было. За пределами купола ухан-воин ускорил шаги. Двигался он, как на ходулях, и за ним не так-то просто было поспевать людям, едва приноровившихся к меньшей силе тяжести.
Мисс Зайчик едва не падала, но Юджин галантно поддерживал ее под локоть. Трущобы постепенно переходили в развалины, которые при свете солнца выглядели не столь романтично. Слабые, почти не греющие лучи дневного светила играли на запыленных изломах стеклянных плит. Хрустальное крошево хрустело под толстыми подошвами утяжеленных свинцом башмаков. Башни Истины отбрасывали короткие полуденные тени. Иней блестел на затененных участках.
Через полчаса быстрой ходьбы лорд и его спутники вышли на берег Большого Канала. Он поражал своей ширью и глубиной даже видавших виды межпланетников, не то что туристов. Тысячи лет назад гениальные марсианские ученые возвели на полюсах планеты энергетические станции, которые превращали полярные ледники в воду. Она наполняла русла незамерзающих каналов. Земные инженеры восхищались остроумием своих давно умерших коллег. Ведь и вода, и энергия имели на Марсе общий источник.
Даяна не устояла перед искушением, опустилась на колени, сняла перчатку и коснулась ладонью воды.
– Холодная, – пожаловалась девушка.
– А я бы искупался, – сказал Юджин. – Дома я всегда купался в ручьях. А там вода такая, что зубы ломит…
– Пляжный сезон отменяется, молодой человек, – проворчал лорд Рокстон. – Кажется, мы пришли.
Ухан остановился у приземистого здания на самой кромке берега. Бледный в солнечных лучах ионознак «Подзорная труба» отражался в красноватой воде.
– Надо полагать, это и есть притон старого Оливера, – предположил британец.
– Оли. Вер. Тут, – подтвердил марсианин.
– Идемте, друзья! – Лорд решительно шагнул к двустворчатой двери.
Марсианин беспрепятственно пропустил его, но перегородил путь спутникам.
– В чем дело?! – сжимая немалые кулаки, рванулся к нему блондин.
– Один. Оли. Вер. Он, – невозмутимо произнес ухан, шмыгнув хоботком. – Два. Три. Тут.
– По-видимому, этот Оливер желает беседовать наедине, – сказал лорд из-за спины марсианина. – Подождите меня на улице. Надеюсь на ваше благоразумие.
– Все будет отлично, сэр! – заверил его Юджин.
– Ну уж нет! – возмутилась Даяна. – Речь идет о моем отце, а я должна торчать у входа, как уличная девчонка!
От этих слов блондин покраснел до ушей, а Рокстон обомлел. Чтобы юная леди из хорошей семьи так выражалась!.. Но «юная леди» не собиралась ограничиваться лишь словами. Она выхватила из кобуры револьвер Маузера и направила его на ухана. Тот отреагировал на угрозу мгновенно. Лязгнули клинки, выхваченные из ножен. Дело принимало скверный оборот. К счастью, британец не растерялся. Миг, и ствол револьвера упирается в узкую костистую спину марсианина, чуть ниже меховой опушки.
– Клинки в ножны, инопланетник! – рявкнул лорд Рокстон.
– Тихо-тихо, голуби мои, – проворковал кто-то за его спиной.
Лорд невольно обернулся. В полумраке, который царил в заведении, он разглядел широкое лицо нестарого еще мужчины, который опирался на костыль, хотя обе ноги у него выглядели целыми. На плече у мужчины сидел паракот – животное с «безумной» юпитерианской луны Ио, известное своей способностью, как попугай, повторять услышанное.
– Милорд, простите моего глупого слугу, – мягко проговорил мужчина. – Марсианин. Дикарь. Что с него взять. Поднимайтесь на борт старой «Подзорной трубы». Вы и ваши уважаемые спутники… – И он что-то проквакал на верхнемарсианском.
Ухан убрал клинки в ножны и посторонился.
– Марсианин. Дикарь, – возвестил паракот, ухватив хозяина за просмоленную косичку, в которую были заплетены темные с проседью волосы, цепкой трехпалой лапкой.
Новые обстоятельства
– Меня зовут Оливер Голд, сэр, – представился мужчина, когда вся компания оказалась в какой-то каморке, не то игравшей роль отдельного кабинета, не то служившей владельцу для деловых встреч.
– Голд! – громко повторил паракот и погладил хозяина по макушке.
