Регина забрала свою тетрадь с конспектами, развернулась и ушла. К Монике, своей соседке по комнате, такой же безголовой девице, думающей только про парней и одежду. Возможно, подселили бы ее к кому другому, а не к этой инорите, отношение к учебе было бы лучше. Но Моника и сама училась еле- еле: Дар слабый и желания развивать его она не имела. Ко всему прочему у нее были любящие богатые родители, которые покупали дочери столько одежды, что хватило бы на весь наш приют. Возможно, даже и осталось бы: после скандала, инициированного полтора года назад моим отцом, на приют обрушились проверки, и часть девочек с Даром забрали. Думаю, монахини если и вспоминают обо мне, то не слишком по-доброму – накопители-то у них остались, а заряжать теперь было некому. На них щедрость Моники не распространялась, у нее лишние платья не задерживались, а разлетались по многочисленным подружкам. Регине тоже доставались обновки. А больше ей ничего для счастья и не надо было. Разве что принца.
Но принца пока не было, и Регина находилась в полусонном ожидании, поскольку в Академии никого подходящего на эту роль не находила, а в других местах – не встречала. Я вздохнула и захлопнула учебник. Сама я эту тему знала прекрасно, пыталась объяснить ее подруге, но у нее мысли были совсем не о занятиях, вот у нас ничего и не получилось. И ведь я специально для занятий выбрала читальный зал, думала, что обстановка сразу настроит подругу на рабочий лад. Рядом с Моникой точно бы ничего не вышло – та постоянно отвлекала ее и совсем не по учебным вопросам. Но и здесь, где все усиленно готовились к занятиям, Регина не нашла в себе ни малейшего желания выучить все, что нужно к завтрашнему семинару. Опять на вопросы будет невнятно мычать и тянуть время. И как только ей не стыдно?
Но стыдно ей будет завтра, а сегодня – очень даже весело. В чем я и убедилась, когда, подготовившись по другой, нужной уже мне, теме, возвращалась домой. Регина и Моника довольно глупо хихикали в компании курсантов Военной Академии. Надо же, как им сегодня повезло: девушки давно уже мечтали познакомиться хоть с кем-то из этого заведения, очень уж форма там красивая. Но до сегодняшнего дня у них ничего не получалось. Теперь Регина точно уверится, что учеба – зло. Ведь останься она сегодня в читальном зале – и Моника обрела бы счастье без нее. С другой стороны, трое Регининой соседке и не нужны, наверняка поделилась бы ими с подругой. Хихикали они как раз на моем пути, я остановилась, не доходя до компании, и уже подумывала, не свернуть ли мне на соседнюю улицу, пока меня не заметили. Но тут Регина, отвлекшаяся на минуту от флирта с явно нравящимся ей кавалером, неожиданно меня увидела.
– Штеффи! – завопила она так, что прохожие начали оглядываться. – Иди к нам скорее!
Приютское воспитание слетело с нее за эти полтора года, как шелуха с семечки, обнажив натуру. Наверное, мать-смотрительница недовольно покачала бы головой при виде этой картины и сказала бы, что вести себя надо немного скромнее. Но сейчас Регина лишь рассмеялась бы в ответ, она была в кои-то веки счастлива и хотела поделиться своим счастьем со всем миром. Или хотя бы только со мной. Свернуть на соседнюю улицу, сделать вид, что я их не замечаю? Не слишком умный поступок, да и Регина на меня точно обидится. Я нехотя пошла к ним, но для себя решила, что только поздороваюсь. На меня мундиры военных не производили такого сильного впечатления, как на моих одногруппниц. Устраивать свою личную жизнь я тоже не торопилась, хотя желающие скрасить мое одиночество находились. Но никому из них не удалось затронуть что-то в моей душе. Что-то, что позволило бы ей раскрыться в ответ. Иногда мне казалось, что я нахожусь под каким-то странным защитным куполом, не позволяющим моему интересу зайти дальше обычной вежливости. Возможно, дело было в том, что мое сердце уже занято и не торопилось освобождаться. У Регины поклонники тоже имелись, но они слишком сильно отличались от образа романтического героя, трепетно выпестованного на основе многочисленных прочитанных любовных романов, поэтому все они были отставлены без рассмотрения.
– Штеффи, как здорово, что мы тебя встретили, – затараторила Моника. – Нам как раз одной девушки не хватало. А с тобой – полный комплект. Сейчас я тебя познакомлю.
– Не стоит, – я попыталась улыбнуться как можно вежливее – уж чему-чему, а этому в магазине тетушки я научилась. – Боюсь, со мной комплекта не получится. Придется вам встречать кого-то еще.
Регина посмотрела на меня с возмущением. У нее просто в голове не укладывалось, как можно отказаться от того, что плывет тебе прямо в руки. А если из-за того, что я откажусь, это еще и мимо проплывет, так она меня вообще завтра замечать не будет.
– А что так, инорита… Штефани? – спросил один из курсантов, довольно приятный, светловолосый, со следами еще летнего загара на лице. Или это результат их тренировок?
– Не хочу менять планы на этот вечер, извините, – ответила я. – А вам его желаю хорошо провести. До свидания.
– Я вас провожу, – не терпящим возражения тоном сказал этот же курсант.
– Не стоит, мне недалеко, – ответила я.
Я бросила взгляд на Регину и с удивлением обнаружила на ее лице настоящую злость, очень редко там появлявшуюся. Не мое же нежелание остаться в их компании так на нее подействовало? Наверное, у нее планы были не только на вечер, но и на этого молодого инора, что собрался меня провожать. Но его симпатии от моего желания не зависели.
– И все же я провожу, – он фамильярно взял меня под руку. – Позвольте представиться – Николас Лоренц.
При кажущейся небрежности хватка у него была железная, а уж наглости хватило бы на всю компанию. Моника тоненько захихикала, сразу догадавшись о моем затруднительном положении. Регина разозлилась еще больше – глаза ее превратились в две узенькие щелочки, а нижнюю губу она прикусила, отчего лицо перекосилось и потеряло свою обычную жизнерадостную миловидность.
