который они и разруливают. Самое простое объяснение просьбы Лулио прослеживается на раз-два. Не факт, что оно верное, но выглядит таковым. Моя связь с Кариной, дочерью Эндонио, вхожего к императору. Мое прошлое эпатажное выступление-дуэль, видимо, не очень помогло, и они (Повелитель Чар и эль Торро) решили еще раз вытащить уже сыгранную карту, то есть меня. Выступаю я, значит, показываю свой уровень. Враги боятся. А если не боятся, то просто отвлекаются на меня, ибо я странен: убийцы не справляются, да еще непонятно, какую я роль играю в давно известном раскладе. Как я сказал, это самый простой вариант. Может еще быть несколько.
Например, хотят именно меня занять чем-то. Или, наоборот, отвлечь от чего-то, хотя я вроде бы никуда не лезу: занимаюсь своими делами да исследованиями и с Кариной продолжаю поддерживать отношения. А по факту нигде я больше не участвую, нигде не свечусь… В общем, стоит согласиться, тем более что никто не мешает мне контролировать происходящее в столице и во время подготовки к выступлению и во время него самого. Вот, кстати, и возможность придумать что-то эдакое, прикольное. Давно ведь големами интересуюсь. Пусть и не по-чародейски, но по-своему. Хотя может оказаться, что Лулио с Эндонио и прочей честной компанией хотят таким образом оценить мои возможности. Очень может быть, но никакого откровения от созерцания моего голема не будет и быть не может. Пожалуй, они смогут лишь оценить пределы возможностей големов «на магии» в моем исполнении. В свете того, что нынче Кордос выставил своего участника, такой обзор на перспективу не лишен смысла. Вот только, показав искусникам меня, можно подать им новые идеи, так что тут палка о двух концах. Впрочем, меня это не касается. Никаких угроз от участия в турнире для себя лично я не вижу, а интерес есть. Так почему бы и нет?
– Какие условия? – спросил я.
У Лулио, видимо, было хорошее настроение, и он подбавил бодрых и легкомысленных ноток в голос:
– Только одно – выступление должно быть достойным, чтобы мне потом не было стыдно. При этом желательно, чтобы твой дебют стал красочным и сложным по исполнению. Чтобы заставлял задуматься.
– Почему я и зачем это? – Я все же спросил, хотя и был уверен, что мне не ответят правду.
– Нужно. – Лулио пожевал губами. – Нам нужно. – Он выделил слово «нам». – Но если откажешься – никаких проблем. На это никто не делает ставку, просто такой ход дополняет формируемую нами картинку реальности.
– Почему вы уверены, что у меня получится?
Лулио дернул плечом:
– Практически уверен. Я понимаю, что у тебя свои методы, но это тоже хорошо. Нигде не записано, что голем должен быть создан именно чародейством. Вон, – старик кивнул в сторону окна, – недавно кордосец выступал, и никто не возражает.
– Понятно, – пробормотал я, уже прикидывая и собирая в кучу все, что думал о големах и о технологиях на эту тему.
– Кстати, хочу показать тебе кое-что, – как-то загадочно добавил чародей. – По крайней мере, то, что ты увидишь, уровень, к которому надо стремиться в твоем выступлении.
Странно, но Карина, как и я, с удивлением посмотрела на Лулио. Видимо, это был его экспромт или же ее просто не поставили в курс дела. В общем, поехали мы на поданной карете куда-то в район Серебряного кольца. Повелитель Чар всю дорогу молчал и ни на какие вопросы больше не реагировал. Поэтому мы с Кариной в конце концов просто стали болтать на произвольные темы.
Карета остановилась перед широкими деревянными воротами, покрытыми лаком и украшенными фигурками то ли людей, то ли каких-то существ, но скорее всего человекообразных големов. Деревья и кусты окружали довольно большой участок двора. Лулио по-молодому выпрыгнул из кареты, прислонился к двери спиной и стал колотить по ней ногой. Наличие молотка на двери он проигнорировал. Мы с Кариной переглянулись, и чародейка пожала плечами – мол, тоже не в курсе.
Вдруг над головой Лулио раздался громкий, но какой-то искаженный голос:
– Кто тревожит покой великого чародея Стоунуна де Хомини, наставника школы Быка?
Лулио подмигнул нам и продолжил пинать ворота. Результат не заставил себя долго ждать. Створки резко распахнулись, и на наших глазах к центру дорожки стали скатываться каменные глыбы разных размеров, вплоть до мелких камешков, которые до этого мирно лежали вдоль дороги. Прошло всего-то несколько секунд, и над нами уже возвышался огромный, метра четыре в высоту, голем, довольно удачно повторяющий своими очертаниями человека. У него даже было лицо, которое формировали мелкие камни на крупном продолговатом основании. При этом каменные брови забавно двигались, пока я не сообразил, что голем так хмурится.
Я ногами почувствовал сотрясение земли, когда истукан сделал шаг наружу. Впрочем, никто испугаться не успел, а я так вообще был в восторге от сказочного зрелища. Правда, Карина все же спряталась ко мне за спину, но я ее не винил. Даже в мой восторг вплеталась звонкая струйка страха – а ну как он топнет и от меня ничего не останется? Но ясно же, что Лулио нас привез сюда не для того, чтобы скормить этому каменному чудищу, поэтому я особо не беспокоился. И даже обнаглел настолько, что поднялся в воздух и облетел каменного истукана вокруг, задействовав все свои возможности, все диапазоны зрения и осязания, усиленные биокомпом, чтобы как можно четче заснять картину происходящего. Я все еще надеялся разобраться в таинстве функционирования големов. Забавно, но голем поворачивал голову, следя за мной. Мне раньше казалось, да и вроде как Карина говорила, что глядеть через голема невозможно… Причем тот булыжник, что заменял голему тыковку, поворачивался на триста шестьдесят градусов – шеи-то
