жителями, еще и очень неудобный и потенциально опасный камушек в сапоге мешает… Кажется, стоит свистнуть братцу, пусть разберется. В конце концов косвенно это и меня касается. Но сначала… Еще немного посмотрю. Надо понять, что именно вызывает столь сильные чувства в этом выступлении у тех, кто поклоняется мне. А то что-то я неверно делаю. Какие-то странные культурные и ментальные особенности у жителей этого мира. Все никак не получается полностью их понять и использовать».
– Кажется, начинается… – проговорил Лулио, сидя рядом с императором и Кариной, активируя и проверяя все свои наработки, призванные защитить правителя и его ближайшее окружение от враждебного влияния, пусть и божественного.
«Smells like teen spirit». «Nirvana». Произведение, не только само по себе сильно терзающее душевные струнки, но и ложащееся в тему прямо сейчас и прямо здесь.
Песчаные ладони легли мне на плечи, сзади прижалась женская фигура. Воображение разыгралось, и мне даже почудился выдох, шевельнувший прядь волос около уха. Вот вступили ударники, и девушка задом отбегает от меня, заламывая руки. Останавливается на короткое время, пока музыка набирает потенциал и пускается в резкое, энергичное, но плавное движение-танец по полю. Энергетика музыки хорошо ложится и на картину, в которую я продолжаю вглядываться.
«Уважаемый Админ Рутович! Прошу прощения, что мешаю вам в такой момент, – нам всем нравится ваше искусство, которое вы показываете на арене, но вынужден проинформировать вас о напряжении астрала в контролируемой нами области. – Барамутр, демон, сделал извиняющийся поклон. – Согласно нашим данным, существо божественной природы или крутится рядом где-то, или уже присутствует на вашем уровне. Точнее определить пока не удается. Продолжаем контроль».
«Благодарю», – кивнул я, и связь прервалась.
С последними аккордами музыкальной композиции песчаная девушка просто-таки падает на колени, втыкает руку по локоть в песок, достает оттуда розу, по виду обычный цветок из песка, и бросает ее в сторону императора. Роза медленно плывет в воздухе, давая возможность чародеям убедиться в том, что она совершенно безопасна. Но дальше с ней начинают происходить метаморфозы. Передняя часть цветка начала осыпаться, как бы переставая удерживать форму. Однако странное дело! Падающий песок как бы показал сокрытое раньше внутри алое пятно. Чем дальше летел цветок, тем больше с него осыпался песок, раскрывая спрятанную доселе настоящую розу. Долетев до императорской ложи, она опустилась на перила, аккурат между императором и его ранее неизвестной двору подругой.
Император перевел взгляд с розы на Карину и удивился выражению ее лица – оно было напряженным и нахмуренным. А смотрела его будущая жена на голема, у которого был ее облик. Раньше схожесть или не замечалась, или внешность все же была другой, но именно сейчас это бросилось в глаза. Голем тоже смотрел только на Карину. Две девушки, живая и песчаная, бодались взглядами. Император нахмурился. Будто отреагировав на его недовольство, лицо голема начало оплывать и через секунду превратилось в облик совсем другой девушки. Тоже красивой, но другой.
Никос продолжал стоять спиной к арене и все так же смотрел на картину, будто он тут совсем ни при чем. Тишина уплотнилась и почти дошла до той точки, когда начинает давить, но потихоньку ее стала растаскивать на исчезающие куски зазвучавшая энергичная мелодия. Ситуация из неустойчивого равновесия вдруг опрокинулась. Казалось, мироздание облегченно вздохнуло.
Песчаная девушка плавно перетекает-поднимается на ноги, пятится и натыкается на Никоса.
Я долго думал, чем завершить свое выступление. Вариантов было много, но все не то, не в тему. Все же остановился на танце с големом. И, конечно, самое захватывающее, на мой взгляд, зрелище, танец-энергия, танец-страсть, – это танго. Тем более что мне хотелось поставить определенную точку в последних событиях. Но не разрушительную, как это было и на том материке, и в Маркине, а несколько иную. Только Астор Пьяццолла и его «Танго свободы» могли мне в этом помочь. Я не сильный танцор, поэтому пришлось все жестко запрограммировать – все движения, абсолютно все. Поставить для себя границы, нарисовать лабиринт, по которому я, как в боевом танце, должен пройти, не задев ни одной линии. Разумеется, я согласен, что танцевать надо от души, иначе это будет механистичность машины. Но кто сказал, что я ничего не чувствовал? Поэтому, ощутив спиной прижавшееся тело моей песчаной подруги, я резко развернулся и жестом пригласил девушку на танец.
«Да уж! – подумал кто-то где-то. А женщина со странным выражением лица вытерла набежавшую слезу. – Все же местные очень отличаются от наших последних последователей».
