потребовал от роты вернуться на маршрут, а значит, есть шанс поучаствовать, наконец, в настоящем бою!
ИСы вылетели на невысокий пригорок, ротный прильнул к окулярам перископа и…
…Уваров очнулся. В голове шумело так, словно туда, под черепную кость затолкнули новейший танк ИС-1. И кажется, не один, а пожалуй, что и целый взвод…
Капитан с трудом разлепил глаза и поразился: мимо него действительно пронесся ИС. Вот он резко приостановился, с орудийного ствола сорвалась дымная струя выстрела, но звука Уваров почему-то не услышал.
Капитан с трудом приподнялся. С позиций его батареи, где сиротливо стояла единственная уцелевшая гаубица, торопливо отходили вражеские машины. На их стволах вспыхивали яркие огни – французы огрызались, но как видно, безуспешно. А вот им доставалось крепко: четыре машины уже пылали чадными кострами, еще одна отчаянно дымила, а рядом была вообще какая-то странная конструкция, больше всего похожая на ванну, только отчего-то – на гусеницах…
Дальше стали видны окопы стрелков Барсукова, возле которых стояли несколько здоровенных шестиколесных махин бэтээров. Из них горохом сыпались мотострелки в родной красноармейской форме и тут же прыгали в окопы. А по полю вслед за танками улепетывали немногочисленные французы и итальянцы. Вот только позволять им скрыться никто не собирался: следом за ними уже мчались два бронеавтомобиля и два гусеничных БТР.
Уваров ощутил какое-то движение возле себя и повернул голову. Это далось ему с таким трудом, что он застонал сквозь зубы и вновь поразился тому, что не услышал стона. Он попытался поднять глаза, не сумел и запрокинул голову.
Прямо перед ним стоял лейтенант-мотострелок, который, судя по всему, что-то говорил. Во всяком случае, губы у него шевелились.
– Капитан Уваров, – прохрипел Дмитрий. – Командир гаубичной батареи сто шестого артиллерийского полка, девятая механизированная дивизия…
Лейтенант кивнул, затем махнул рукой. Откуда-то выскочили двое с брезентовыми носилками, осторожно уложили Уварова и понесли куда-то. Капитану на миг показалось, что он плывет в лодке по морю, и его замутило…
– …капитан Уваров, – доложил Никольский. – Из «девятки».
Ковалев поморщился. Судьба девятой механизированной дивизии была незавидной: ранним утром, когда ночные прицелы уже не давали преимущества, она в полном составе наткнулась на две полнокровные немецкие танковые дивизии. Встречная мясорубка была страшной и жестокой, и хотя советские танкисты показали находникам, где и как зимуют раки, но и от них самих остались лишь разрозненные подразделения, которые, лишившись централизованного руководства, медленно отходили на восток.
– Ясно. А остальные кто?
Никольский на секунду опустил глаза:
– А остальных, Леш… В общем, остальных-то всего тридцать два человека и есть. Ну, может, еще кого, раненого, проморгали…
Ковалев вытер разом вспотевший лоб, сглотнул. В горле вдруг запершило, как бывает после крепкого табака.
– А было?
– Ну… – Никольский снова помялся. – Они говорят, три роты стрелков, дивизион зенитчиков и батарея.
– А раздолбали они, – Ковалев обвел взглядом поле боя, – поди, полк танковый? Да еще и итальянцев никак не менее батальона будет… было…
Командиры замолчали. Мимо шли три десятка почерневших от усталости и порохового дыма людей. Нет, не просто людей – бойцов! Каждый нес при себе свое оружие – винтовки, пулеметы и даже один станковый гранатомет.
– Бойцы, – окликнул их Ковалев. – Старший кто?
От коротенькой колонны отделился один, смуглый и седой. Подошел, козырнул:
– Ефрейтор Бероев Умид, товарищ старший лейтенант…
– Слушай, ефрейтор… Не приказываю, прошу: возьми раненых и пленных. Нам своих догонять, а тут…
Бероев посмотрел на полсотни пленных, на коротенькую шеренгу носилок, молча кивнул и пошел к своим. Ковалев не обратил внимания на нарушение субординации и повернулся к Никольскому:
– Давай, Мишка, собирай всех. И так отстали…
Удар, который так удачно замыслил де Голль, напоролся на встречный удар, не менее грамотно и толково спланированный Буденным. Осознавая слабость защиты своего левого, южного фланга, Семен Михайлович сосредоточил здесь большую часть своих мобильных и ударных соединений, прикрыв их надежным воздушным «зонтиком» Чкаловской воздушной армии.
И когда де Голль бросил свои танки вперед, в украинские степи, собираясь продемонстрировать всему миру на их равнинах правильность выкладок и расчетов своей теории – маршал Буденный был готов к этому. И в степях Украины, на бескрайних южных равнинах лоб в лоб столкнулись две волны
