– Так может, им презент организовать? – Новиков улыбнулся. – Так сказать, от нашего наркомата ихнему наркомату.
– Что-то новое сделали? – Берия заинтересованно прищурился.
– Новые ракеты, – Новиков кивнул. – Стартовая масса шесть тонн, на грузовике две ракеты, плюс транспортная машина и машина-кран. Взрывчатки почти две тонны, но летит далеко. Двести пятьдесят километров, если не особенно гнаться за точностью. А так на двухстах попадают в квадрат сто на сто метров. Против мехколонн и укрепленных позиций – то, что доктор прописал. Не дальними же бомбардировщиками долбить передний край?
– Они, кстати, так и предполагали. Вывалить на немецко-французские войска полтора десятка тяжелых бомб на каждом направлении.
– Дорого, да и бомб этих, насколько я знаю, штук тридцать пока накопили. Их бы на заводы, особенно авиационные и танковые, и на крупные транспортные узлы вывалить.
– Да, хорошее оружие ты у себя делаешь, – Берия вздохнул. – Но мало.
– Товарищ маршал, да и так, почитай, на смекалке мастеров все держится да на честном слове. Оснастку-то нигде не закажешь. Каждое изделие – фактически ручная работа. Когда еще на поток все встанет! Даже радиолокационные станции. Сделали первую, сразу же посмотрели и, не пуская в серию, начали делать улучшенную модель. И так уже пятая выходит. Шасси, конечно, однотипное, но характеристики…
– Ну, ладно, не напрягайся. – Берия взмахнул рукой. – Знаю, что делаешь все, что можно, и даже немножечко сверху. Кстати, ракетный институт РККА даже близко к вашим результатам не приблизился. Все никак войсковую РСЗО доделать не могут.
– Ну, это понятно. – Новиков пожал плечами. – Я ведь с самого начала собрал всех лучших инженеров по этой тематике, вот они теперь и работают с тем, что осталось.
– Ко мне уже подкатывал Тимошенко, просил выделить несколько специалистов. Я, конечно, отправил, но я его знаю. Такой не успокоится.
– Пусть сначала у себя порядок наведут, – едко заметил Кирилл. – А то что ни утечка, то наркомат обороны. А у меня в хозяйстве каждая вторая тема или совсекретно, или особой важности. Не приведи господь что утечет, костей не соберем.
– Это тоже понятно. – Берия кивнул. – Кстати, тебе тут очередная премия стучится. За систему самонаведения торпед. Но я тебя не за этим позвал. Есть у меня информация, что разведка Еврорейха активно ищет выходы на Наукоград. Можем мы им подсунуть что-то такое?.. – Лаврентий Павлович покрутил пальцами в воздухе.
– Так давно уже готово. – Новиков улыбнулся. – Все солидно, с чертежами, формулами и прочим… Есть такое вещество – пентаборан. В принципе, на первый взгляд, довольно интересное топливо для реактивных двигателей. Но жутко ядовитое и имеет дурную привычку к самовозгоранию. Утилизовать его тоже совсем не просто, так что они получат огромную проблему. Хотя на первый и даже на второй взгляд выглядит довольно перспективно.
– Точно тупик?
– Абсолютно, товарищ Берия. В моем мире способ утилизации был придуман только в две тысячи девятом. И это учитывая, что эксперименты с пентабораном начались еще в пятидесятых годах. Я дам команду все материалы отправить к вам спецпочтой.
– Хорошо. – Лаврентий Павлович что-то черкнул в блокноте и перевернул страничку.
Они беседовали почти час, и из наркомата Новиков вышел, когда на улицах было уже темно. В отличие от другой истории, здесь в Москве не было светомаскировки. Город жил обычной жизнью, не боясь налетов вражеской авиации, в чем во многом была и его заслуга. Многослойная эшелонированная защита из радиолокационных станций и артиллерии ПВО прикрывала все подступы к столице, а небо над самой Москвой патрулировал шестой истребительный авиаполк на новейших реактивных машинах. Без ракет, но и с четырьмя авиационными пушками, истребитель Сухого был грозным противником в небе.
Выйдя из подъезда, Новиков дал знак водителю, что погуляет, и пошел по ярко освещенной улице в сторону Театральной площади. В этот субботний вечер москвичи торопились по своим делам, а у Театральной толпились массы людей, жаждавших попасть на спектакль. Новиков уже повернулся в сторону водителя, когда увидел спешащих к нему двух мужчин в пальто и не по сезону легких шляпах.
– Кирилл Андреевич! – Смутно знакомый Новикову мужчина приветственно приподнял шляпу и кивком обозначил поклон. – Какими судьбами? А мы вот на премьеру к Саше Птушко идем.
– Исаак Осипович! – Память Новикова наконец выдала ему имя и отчество известнейшего советского композитора Дунаевского, который на его свадьбе преподнес роскошный кабинетный рояль от Союза композиторов.
– Так, может, составите нам компанию? Фильм по пьесе Кости Симонова «Парень из нашего города», к которому я написал музыку. Кстати, хочу представить вам моего старого приятеля и замечательного режиссера товарища Всеволода Эмильевича Мейерхольда.
– Очень приятно. – Новиков пожал крепкую, сухую ладонь пожилого режиссера, чуть не сгинувшего в подвалах Лубянки. – Так, может, на машине? – Он взмахнул рукой, и рядом почти бесшумно остановился его верный «Ленинград-1», в котором, правда, от изначальной машины мало что осталось. Двигатель, ходовая и прочее были перебраны по винтику специалистами НИИ точной механики, и машина теперь отличалась не только быстрым и мягким ходом, но и была практически бесшумной.
– Мм… – Дунаевский нерешительно посмотрел на Мейерхольда. Видя, что деятели искусства колеблются, Новиков улыбнулся.
– Поехали, а то ведь простуда нам не нужна?
