— В чем? — Я все еще ничего не понимала, и многочисленные паузы в воспоминаниях Грэгори просто выводили из себя.
— В том, что это она их убила, — глухо произнес супруг.
— Как? — выдавить из себя это слово мне удалось не сразу.
— Миниатюрной рыжеволосой куколке достался дар влиять на психику других людей.
— Она внушала, как Эрик?
— Хуже! Воздействие Андэра может быть ограничено — личными способностями человека и свойствами кокона или же амулетами. Воздействию Дилли были подвластны все. Ей стоило лишь по-настоящему, очень сильно захотеть чего-либо.
— Она хотела смерти собственных сестер? — поразилась я. — Не может быть!
— Хотела! Под влиянием момента, но… Обратной стороной этого подарка крови Повелителей было то, что отменить свое желание Эдиллия не могла. Возможно, достанься кому-то с иным характером такой дар, все было бы совсем иначе, но капризность, избалованность и вспыльчивость были для него самыми неудачными спутниками. Когда Абби упала со ступенек храма и разбила голову, Дилли на время притихла, а после того, как Джаннис врезалась на моем шипе в дерево, и вовсе слегла. То молчала целыми днями и ничего не ела, то билась в истерике. Вот во время одной из них и повинилась. — Муж опять замолчал, и на сей раз я не торопила его вопросами. — Она ведь не только подругам навредила, привязала меня к себе и девочек угробила. Моя очаровательная женушка собственных родителей на свидание к предкам отправила.
Я в ужасе охнула, прикрыв рот ладонью, — перед описанным Грэгори монстром померкла даже рыжая паучиха из моего кошмара.
— Не верю!
— Не намеренно, — пояснил супруг: — просто вспылила, подумала лишнего. Она даже не сразу поняла, что именно из-за нее они так рано покинули этот мир. Смерть сестер Дилли подкосила, и в какой-то момент она умудрилась подействовать на саму себя. Болезнь, которой она себя наградила, лечению не поддавалась. Это знал я, знала она. Честно говоря, я не слишком-то и хотел, чтобы ей помогли, — просто ждал. — Муж в очередной раз помедлил, но все же завершил фразу: — Избавления. И она это видела… Маленькая ревнивица, недовольная рождением конкуренток за внимание мамы и паны, выросшая в собственницу, не заботящуюся о том, как именно охранять свое «имущество», до конца осталась верна себе и напоследок не забыла одарить любимого супруга.
— Чем? — спросила я, уже подозревая, что именно услышу.
— Обрекла всю жизнь любить только ее, — произнес Грэгори, подтвердив мою догадку. — Я до сих пор помню этот ее прощальный взгляд, — добавил он, вновь взяв в руки портрет, — смесь раскаяния, безумия и злорадства. В первые месяцы вдовства я едва не сошел с ума, постоянно возвращаясь мыслями к уже покойной супруге. Ее образ преследовал меня днем и ночью, тоска накатывала приливной волной и не давала думать ни о чем ином. Даже алкоголь не помогал.
— Но тебе ведь помогли? — предположила я. — Чары? Мозгоправ?
Муж покачал головой, криво улыбнувшись.
— Нет, не помогли. Я даже набрался наглости и обратился к Повелителю, хоть и знал, что это бесполезно.
— Почему? Ведь они всесильны!
— Желтоглазые не вмешиваются в дела людей без особой нужды. У них свои правила. Впрочем, Шайд, вероятно, и помог бы — он не лишен сочувствия, — продолжил Грэг, — если бы имел возможность.
— Шайд?
— Ты его видела возле моего кабинета в Рассветной. Конечно, полное имя звучит иначе, но его практически невозможно выговорить.
— Ты называешь Повелителя просто по имени? И он не сумел тебе помочь?
Слова, произнесенные супругом, были просты и понятны, но, складываясь во фразу, совершенно теряли смысл. Все знали, что желтоглазые способны совершить любое чудо — прочесть мысли или стереть память, уничтожить гору или остановить реку, вырастить лес за несколько минут и тут же превратить его в пепел. И чтобы такое могущественное существо было не в силах справиться с пожеланием одной злобной девицы?
— Все очень просто, Эль, Повелители могут управлять магией и материей, магами и людьми, но они не властны над подарками, которыми наградила их кровь тех, кому не досталось чар, — ошарашил меня Брэмвейл. — Природа волшебства и этих особенностей различна, и лишь чей-то дар может оказать влияние на другой или последствия его применения.
— Так, получается…
— Да, догадливая моя, — сменил тон с серьезного на поддразнивающий Грэг, — я женился на тебе именно из-за столь ненавидимого тобой свойства влюблять в себя всех подряд.
— И вовсе не всех, — возмутилась я машинально, пытаясь осмыслить услышанное, и, наверное, задала бы еще кучу вопросов, но тут с грохотом распахнулась прячущаяся в нарисованной змеиной пасти дверь…
Миг спустя я поняла две вещи: во-первых, у меня неожиданно обнаружился «талант» действовать быстрее, чем думать, — сумка оказалась в моей
