беззвучно шевеля губами, двигаться: вперед-назад, влево-вправо, вперед-назад… «Пам-пам, пам-пам…»
— Не к добру это! — ворвался в уши резкий голос Хайды. — Всю кровать сажей изгваздали.
Я вздрогнула, мгновенно вернувшись в реальность, и отбросила и карточку, и ключик. Картонка вспыхнула и упала на кровать, оставив в воздухе облачко едкого зеленоватого дыма, а ключик, тихонько звякнув, улетел куда-то за туалетный столик. Стало по-настоящему не по себе — я понимала, что была в полушаге от забытья. Навеянного забытья — морока, цель которого была мне неизвестна. Пожалуй, в тот момент я впервые в жизни по-настоящему испугалась…
Впрочем, испуг был не единственным «впервые» в тот день. «Случайно» опрокинув блюдце с рогаликами на пол и отослав Хайду на кухню за новой порцией, я поспешно встала, пересекла свою комнату, потом нашу общую парадную спальню и застыла возле скромной одностворчатой двери из темного дерева. Рука, уже занесенная для вежливого стука, зависла в воздухе. Странно… Я совершенно не боялась Грэга, но нарушить негласное правило о неприкосновенности личного пространства было почему-то страшно. Словно этот незначительный поступок мог пошатнуть надежность нашего союза. Тряхнув головой, словно прогоняя неуместные сомнения, я осторожно повернула дверную ручку и сделала шаг в неизвестность.
Спальня мужа действительно была для меня неизведанной территорией. Поэтому вопреки первоначальному намерению быстренько выяснить, здесь ли он и может ли со мной поговорить, я невольно стала крутить головой, оценивая обстановку. Царивший в комнате полумрак только раздразнивал мое любопытство. Хотелось распахнуть тяжелые узорчатые портьеры, не пускавшие солнечный свет, и изучить каждую мелочь — от мерцавших на стенах ночников до украшавших потолок фресок. Дверь, оставленная приоткрытой, вдруг тихонько скрипнула и захлопнулась. Этот не слишком громкий звук показался мне оглушительным. Я вздрогнула и, прекратив озираться, как провинциалка в музее, направилась в глубину комнаты. Намек на то, что Грэг в любой момент может проснуться и застать меня за праздным изучением интерьера, вышел своевременным.
Ложе, а именно это слово больше всего подходило к данному предмету мебели, пугало своими габаритами. Моя не самая скромная по размерам кровать уступала этому монстру во всем — в длине, ширине, высоте, роскоши. Накрытый покрывалом холм, возвышавшийся посреди темных, неясного в полумраке цвета, простыней, выглядел тоже внушительным. На миг я даже засомневалась, а один ли мой супруг в этом свертке из расшитого вензелями бархата. Но сама мысль, что лэйд[7] Брэмвейл мог притащить в родовое гнездо любовницу, показалась настолько нелепой, что тут же покинула мою голову.
Добраться до «холма» оказалось не так уж и просто — пришлось встать одной ногой на ступеньку, коленом другой опереться на край кровати, и только тогда я сумела дотянуться. Тихонько позвав мужа по имени, осторожно похлопала по предполагаемому плечу. И уже в следующую секунду с визгом отправилась в полет.
Приземление на дальнем краю ложа вышло на удивление мягким, но осознала я это далеко не сразу. Потому что в первый момент могла только беззвучно шевелить губами и перепуганно таращиться в светящиеся глаза нависшего надо мной существа, сотканного из фосфоресцирующих нитей. Тяжелое холодное тело, придавившее меня от колен до груди, и ледяная рука, сжавшая горло, добавляли остроты ощущениям.
— Эльза? — хрипло спросило чудовище голосом мужа. — Что ты здесь делаешь? — Пальцы, словно извиняясь, погладили мою шею и соскользнули, давая воздуху доступ к легким. Я шумно вдохнула и попыталась отползти. — Прости, я не сразу тебя узнал! — продолжил Грэгори, переместившись с моего тела на кровать.
— Я… я тебя тоже! — наконец удалось выдавить мне.
Грэг поднял руку, и я невольно шарахнулась в сторону, но он всего лишь потянул за шнурок над изголовьем. Шторы с тихим шорохом скользнули в стороны, заливая спальню солнечными лучами. Полумрак отступал, забирая с собой и кошмарный облик супруга. Хотя и при свете дня выглядел он не очень — запавшие щеки, чрезмерно выступающие скулы и ключицы, темные провалы под глазами и мертвенная, синюшная бледность никого бы не украсили. Но без сосудов, просвечивающихся в темноте сквозь истончившуюся кожу, и белесых глаз облик был скорее жалким, чем пугающим. А еще он наглядно свидетельствовал, что этой ночью муж работал, а не с девицами легкого поведения общался. Переохлаждение, упадок сил, хищная кровь[8] — все признаки магического истощения налицо.
— Прости, я не хотел тебя напугать! — зябко кутаясь в покрывало, еще раз извинился Грэг.
— Это ты меня прости! — виновато вздохнула я. — Я не должна была вот так вот бесцеремонно вламываться.
— Ты что-то хотела?
Судя по виду, для самовосстановления ему требовалось еще часа три-четыре сна, но столько ждать я была не готова, а потому решительно потянулась к мужу и обхватила руками его лицо. Ладони слегка закололо, словно сотни крохотных ледяных иголочек проступили на мужских щеках, но больно не было. Было любопытно. Я еще никогда не выступала в роли айры[9] для мага. От дежурства в айронарии[10] меня ограждал статус, а Грэг ни разу не просил поделиться энергией. Сперва я совсем ничего не ощущала, кроме пощипывающего ладошки холода, но постепенно по телу стали разливаться слабость и сонливость. Веки сами собой опустились, голова закружилась…
— Достаточно! — ворвался в затуманенное сознание голос мужа. На мои руки легли его, уже привычно горячие — температура тела у чародеев несколько превышала обычную для людей. — Тебе нужно полежать. — Он осторожно опустил меня спиной на кровать и укрыл.
— Я хотела… — попыталась было поделиться встревожившим событием я, но к моим губам прижался мужской палец.
