почти правдиво о части событий, я умолчала о визитах в шипарий и контору «Артефакты и мороки».
— Прости, это было глупо, — повинилась я в завершение. — А ты меня ждал только для того, чтобы…
— Нет, Эльза. Я еще вчера планировал поговорить с тобой.
— О чем?
— Я до последнего откладывал этот разговор, — продолжил Грэгори.
«Ну вот и все! — пронеслось в моей голове. — Сейчас он сообщит, что ему нужен развод». Мысль о скорой смене звучной фамилии Брэмвейл на чуть более простую Варейс не вызвала испуга. Наоборот, даже как-то неожиданно успокоила. Я ждала, что вот-вот Грэг произнесет эти слова и все встанет на свои места — не придется больше переживать, подозревать и, очень может быть, мы даже сможем остаться друзьями. Я сниму себе жилье неподалеку от Кардайла, а в Брэм-моле появится новая хозяйка. Она будет порхать по коридорам и лестницам, бродить по саду, составлять меню на неделю, сидеть напротив Грэгори за столом, сопровождать его на приемах, спать в моей постели. Хотя нет — третья лэй Брэмвейл наверняка ночи будет проводить в соседней комнате, пустовавшей весь последний год, и явно не одна. С каждой представленной картинкой неестественное спокойствие снималось пласт за пластом, оставляя вместо себя раздражение и обиду.
— Э-эль, ты меня вообще слышишь? — ворвался в поток размышлений голос супруга.
— Да! — агрессивно отозвалась я.
— Я хочу, чтобы ты была предельно осторожна и по возможности избегала уединенных мест.
— А? — понимания в моем возгласе было мало. Произнесенное мужем не вязалось с тем, что я уже успела вообразить, и даже не сразу было осознанно. — Почему?
— Я не могу сейчас всего тебе объяснить, но это совершенно необходимо, — взяв меня за руку, заявил Грэг. — С удовольствием отправил бы тебя подальше от Латии, но, к сожалению, не знаю, где может быть по-настоящему безопасно. Запретить тебе выходить из дома — тоже не вариант, это привлечет нежелательное внимание.
— Чье внимание?
— Сейчас очень важно, чтобы мы продолжали жить, как и прежде, — проигнорировал мой вопрос супруг. — Как будто ничего не происходит.
— А что происходит?
— Я прошу тебя быть благоразумной и…
— Если ты сейчас же не объяснишь мне, в чем дело, я… — Вырвав руку из ладоней Грэгори, я заозиралась по сторонам в поисках чего-нибудь увесистого. — Я разобью о твою голову графин!
Брэмвейл невольно улыбнулся моей детской угрозе, но тут же вновь посерьезнел.
— Дело в том, что мы пока ничего не знаем наверняка, но…
— Но-о-о? — поддержала я попытку мужа поделиться догадками.
— Не знаю, заметила ли ты, что в последнее время очень сильно участились прорывы, — не стал завершать прерванную фразу Грэг. Я кивнула, подтверждая, что заметила. — Более того, во время этих прорывов стали гибнуть охотники, хотя прежде это было достаточно редким явлением. А еще то там, то здесь при подозрительных обстоятельствах умирают чародеи, занятые в других областях магии.
— При чем здесь я?
— При том, что ты — мое уязвимое место, Эль. Кроме тебя, у меня нет близких, нет тех, через кого можно бы было как-то на меня повлиять. И я хочу, я должен быть уверен, что тебе ничего не угрожает.
— А что мне может угрожать?
— Жена Мисталя, к примеру, десять дней назад чуть не была похищена и теперь не показывается не только из-за родов. Повезло, что Олед проходил неподалеку и заметил, как Лила упала посреди улицы и какой-то тип пытается затащить ее в шип.
— Какой ужас! — воскликнула я. — Но почему об этом не говорят? Ведь должны были пойти слухи?
— Мист не стал поднимать шум, чтобы не травмировать супругу еще больше, она и без того переволновалась из-за ребенка. Лила толком ничего не поняла и не запомнила. Решила, что ей просто стало дурно.
— Так, может…
— Не может! У нее были следы сонного порошка на лице, а неизвестный, что «помогал», исчез, как только подбежал Олед с вопросами. Мы искали по всему городу, но не обнаружили ни этого человека, ни его шип.
Мне стало не по себе. Мысль, что вот так запросто, днем, посреди оживленной и безопасной Латии кто-то напал на жену главы Круга чародеев, была действительно пугающей. Захотелось немедленно проверить все окна, закрыть дверь и забраться с головой под одеяло. Конечно, это был мимолетный ребяческий порыв, но, если все обстояло так, как описывал Грэгори, идея была не лишена смысла.
— Я буду сидеть дома! — решительно заявила я.
Муж улыбнулся и заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь.
