— Мм-м, алтарь жертвоприношений?
Рассмеялся.
— Казна повстанцев?!
Смех прекратился, взгляд стал внимательно-задумчив.
— Нет, Ариэлла, — последовал ответ.
— Но вы посерьезнели сразу, — заметила я.
Улыбнулся, все так же внимательно глядя на меня. Внезапно поняла, что стоим мы недопустимо близко, и стремительно отступила на шаг. Оттон Грэйд вопреки всем правилам приличия подался вперед, словно желал что-то сказать… Я отпрянула еще на шаг, наткнулась на что-то, не удержалась и полетела вниз! Самым невероятным было то, что герцог даже не попытался предотвратить мое падение — стоял и улыбался.
А я упала на что-то мягкое, что спружинив, подкинуло вверх и вновь приняло в мягкие объятия. Испуганно открыла глаза и увидела… полог. Несколько мгновений недоуменно смотрела на золотые, сверкающие в полумраке руны и только после осознала, где я лежу!
— Лорд Грэйд! — мой вопль был недостоин воспитанной леди, но молчать я оказалась не в состоянии.
— Нет, — смеясь, ответил герцог, — это только кровать, она к лордам Грэйд не имеет никакого отношения.
Я вскочила столь стремительно, словно обожглась крапивой, и остановилась, лишь оказавшись в десяти шагах от места, о котором и вовсе не желала бы знать. И только после огляделась. Да, это была спальня! Три незарешеченных окна, плотные темно-синие гардины, огромная белая шкура на полу, настолько громадная, что я никак не могла понять, какому зверю она когда-то принадлежала, кресло, комод, гардероб. Все. Никаких личных вещей, никаких картин, ни статуэток, ни книг, ни дневника, ни малейшего предмета одежды. Постель была застелена, гардины задернуты, в спальне царил идеальный порядок. И любопытство оказалось сильнее смущения.
— Простите, — я недоуменно взглянула на наблюдающего за мной герцога, — это ваша… спальня?
Загадочная улыбка и вопрос:
— Не похоже?
— Знаете, данное место проще соотнести со всем вышеперечисленным, нежели с личным жилым помещением, — тихо призналась я.
На сей раз налет непонимания отразился на аристократическом лице герцога Грэйда, и лорд внимательно оглядел спальню. Несколько мгновений молча оценивал обстановку, затем спокойно пояснил:
— Казарма оставляет неизгладимый след на восприятии личного пространства.
— В смысле абсолютно обезличивает его? — полувопросительно предположила я.
Герцог повторно огляделся, пожал плечами и произнес:
— Одна личная вещь здесь присутствует.
Молча взглянула на шкуру, затем на лорда. Герцог кивнул, подтверждая мое предположение. Я невольно улыбнулась — мужчины. Не удивлюсь, если данную шкуру оттон Грэйд добыл в неравном бою, где, с одной стороны, присутствовал зверь, с другой — герцог… отряд охотников, псы, оружие, ум, стратегия и склонность к получению трофеев.
— Леди Уоторби, у вас удивительно живая мимика, — вдруг произнес герцог, а едва я на него взглянула, пояснил. — Могу поспорить, что только что вы с трудом сдержали снисходительную улыбку по поводу данного охотничьего трофея и его здесь присутствия.
Несколько смутившись, я все же рискнула ответить:
— Вы… не правы.
— Мм-м, — усмешка, — в таком случае придется совершить невозможное и весьма болезненное для моего самолюбия и отнести ваше снисхождение на счет моего достижения в поимке данного зверя.
Поспешно опустила голову в надежде скрыть мою «удивительно живую мимику» от проницательного взгляда лорда Грэйда. Он рассмеялся и с неожиданной тоской произнес:
— Да, я многое отдал бы, чтобы узнать вас искренней и открытой, без этой грубой шлифовки монастырского воспитания.
Я так и не поняла, что он хотел этим сказать. Осторожно взглянула на лорда, но он вновь стал надменным и подобным каменному изваянию — холодным и бесчувственным. Именно таким тоном мне и был задан вопрос:
— Где ваш второй свадебный дар, Ариэлла?
Вздрогнув, опустила голову и призналась:
— На столике в спальне.
Тишина. Устав разглядывать кончики собственных туфелек, искоса взглянула на герцога — вздрогнула, откровенно ужаснувшись его тяжелого злого взгляда.
— Леди Ариэлла Уоторби, — холодно начал лорд оттон Грэйд, — к моему искреннему сожалению, нам не удалось поговорить ранее о правилах вашего поведения в моем замке. Что ж, обозначу их сейчас. Правило первое — вы носите все, что я надеваю на вас. Ибо если я собственноручно застегнул цепочку
