вытянулся на всю – и поймал Сориорна за лодыжку, и потащил его вниз. Сломанный сучок снизу вверх процарапал сопернику помеченную шрамами спину.
Сориорн лягался и угодил по губам, но Рэйта вкус собственной крови не останавливал никогда. Он зарычал и подналег, волоком подтягиваясь выше, без внимания к скребущим веткам, без внимания к прострельной боли в левой руке, снова ухватил Сориорна за лодыжку, потом за пояс и, наконец, за гранатовый невольничий ошейник.
– Ты что творишь? – рассвирепел знаменосец, стараясь сбить противника локтем.
– Побеждаю, – прошипел Рэйт, протаскивая свое тело на следующий круг ветвей.
– Горму нужна моя победа!
– Я служу Скаре, забыл?
Рэйт кулаком заехал Сориорну четко промеж ног, и тот выпучил очи. Рэйт врезал ему по губам и тот запрокинул голову. Рэйт укусил его за руку, сжимавшую сук, и с сиплым вскриком Сориорн разжал хватку и провалился вниз, сквозь ветки. Об одну он спружинил темечком, другая свернула его пополам, а после третьей перекрутился в воздухе – и снова, и снова, пока не врезался в землю.
Жаль, жаль, но кому-то надо выиграть, а значит, кому-то надо упасть.
Рэйт не мешкая понесся выше, туда, где редела крона. Отсюда видно за стены цитадели: cеребрится Матерь Море, лес мачт – дюжины кораблей теснятся в гавани Торлбю. Здесь потные виски лобзает просоленный ветер.
Он скрутил обручье с побега у самой макушки. Стоило надеть его себе на запястье, но как ты его натянешь, его ведь подгоняли по руке-веточке Скары. Поэтому он сунул браслет в зепь за поясом и начал спуск.
Ветер окреп, и заходило ходуном все древо. Скрипели сучья, иголки терлись об Рэйта сверху донизу, пока он перехватывал руки. Краем глаза он засек какой-то белесый промельк, однако, когда посмотрел вниз, увидел лишь, как Сориорн тщетно пытается взгромоздиться на нижние ветви. Мелкого служки и духу нет. Небось, уполз в слезах по разбитой роже. Пусть он верхолаз и отменный, но никакого стержня внутри. А тому, кто в одиночку полезет в крепость Мыс Бейла, без стержня нельзя.
Рэйт оттолкнулся и спрыгнул на землю.
– Сученок! – взвыл Сориорн, не выпуская ветку. Должно быть, он повредил ногу, когда упал, и сейчас осторожно держал ее на весу, не шевеля пальцами.
Рэйт расхохотался и двинулся мимо. А потом подскочил вплотную и плечом под ребра приложил Сориорна к стволу, да так крепко, что дыхание вылетело у того со сдавленным полусвистом.
– А ты – сука, – бросил победитель над стенавшим в пыли Сориорном. Досель знаменосец всегда был Рэйту добрым другом.
Поэтому уж он-то должен был знать, как опасно оставлять свой бок настолько открытым.
– Принцесса Скара.
Она окинула Рэйта рассерженным, как она надеялась, взглядом.
– Это состязание я не назвала бы честным.
Он пожал плечами, глядя ей прямо в глаза.
– Хотите сказать, что Яркий Йиллинг рыдает ночами, если кого обманет?
Скара зарделась. Его дубовое обхождение с людьми не менялось ни чуточки, когда он обращался к ней. Мать Кире пришла бы в ярость. Может, поэтому Скара и не разозлилась сама. К такой неотесанной прямоте она не привыкла, было в ней нечто живое, естественное. И даже нечто притягательное.
– Так я должна отправить пса поймать пса? – спросила она.
Рэйт грубо хихикнул:
– Вы отправите убийцу убить убийцу. – Он потянулся к мошне, и тут ухмылка его пошла на убыль.
Вот тогда-то из-за ствола кедра и вышел Колл, задержавшись на миг, чтобы помочь Сориорну подняться. Рассечена губа, нос распух и в крови, зато улыбка до ушей.
– Чего потерял, дружок? – поинтересовался он, глядя, как Рэйт перетряхивает одежду. Бравым жестом он извлек, несомненно из ниоткуда, обручье, что в старину Бейл Строитель надевал перед битвой. И по всем правилам отвесил поклон. – Полагаю, это ваше, принцесса.
Рэйт только рот раскрыл.
– Ворюга…
Улыбнувшись шире, Колл обнажил кровавые зубы.
– Хочешь сказать, Яркий Йиллинг рыдает ночами, если кого-то ограбит?
Рэйт дернулся за обручьем, но Колл был слишком быстр и тут же подкинул блистающее золото в воздух.
– Ты продул игру. – Он выхватил обручье прямо из сжимавшихся пальцев ванстерца, шустро перебросил из левой руки в правую, и ладонь Рэйта сомкнулась на пустоте. – Не продуй заодно и чувство юмора!
