— Она отказывается от встреч даже по самым незначительным предлогам.
— От романтических — да, но вы же можете привлечь ее к общей научной работе. Взять тайм-аут в наступлениях и окаменеть, пообещав более романтическими пустяками не тревожить.
— Надолго?
— Три недели, пока я создаю заготовки. — С удовлетворением заметила, как он опять преобразился, и мысли профессора стали более позитивными.
— Только научный интерес к общему делу, — улыбнулся маг, помолодев на десять лет. Встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Кажется, древянистку ждут грандиозные потрясения.
И, зная характер земляников, я поспешила предупредить:
— Только не предпринимайте ничего серьезного, вам необходимо лишь постоянно и косвенно напоминать ей об упущенных возможностях. — Он скептически взглянул на меня, так что пришлось здесь же, не сходя с места, придумать и этот нюанс. — По всем рабочим вопросам направляйте к ней саламандру. А через три недели, я обещаю, вы получите полный набор знаков.
— Ирэна, вы чудо!
В следующее мгновение двери в кабинет Норбита Нокбо открылись, и вошедшие Лесски лицезрели, как Дениэ Гову, крепко обняв, целует меня в лоб.
— Спасибо! — поблагодарил он и вылетел вон на крыльях воспарившей надежды.
Девятый, проводив земляника тяжелым взглядом, нахмурился, а вот его кузен радостно заявил:
— Да, дружище, повезло тебе с невестой. Вылитая София: так же умна, красива, задорна…
Кажется, сравнение меня с матерью Дейра менее всего понравилось стихийнику, поэтому свой прожигающий взор он перевел на ничего не замечающего Уиграда. А тот с улыбкой продолжил восхваление меня:
— Мила, добра, помогает окружающим, а главное, талантлива и в постоянном тонусе держит не только тебя…
— Завидуй молча, — жестко оборвал его мой псевдожених.
— Не могу молча, ведь она тебе еще не жена…
Глаза стихийника заледенели, а земляник, не отрывая восхищенного взгляда от меня, неожиданно с грустью произнес:
— Хотя о чем я говорю, по вам сразу видно, страсть так и пылает. — И это чудовище, а не человек с магическим даром, кивнув в мою сторону, многозначительно указал на собственную шею.
Взгляд Дейра сосредоточился на обозначенной области, я покраснела, а довольный собой и ситуацией Уиград Лесски хлопнул девятого по плечу:
— Что ж, мне пора. А вам удачи… голубки! — И, подмигнув мне, он наконец-то скрылся за дверью.
На тот момент я от маг-опекуна и псевдожениха ожидала чего угодно: от злых колкостей на тему засосов до пренебрежительных замечаний по поводу ветрености воздушниц. Но он повел себя совершенно невероятным образом: выждал минут, а затем счастливо рассмеялся и рухнул на ближайший стул.
— Ирэна, я тебя обожаю!
Приятное замечание, однако, учитывая его любовь к иносказаниям и иронии, я не спешила радоваться, спросила только, хорошо ли он себя чувствует.
— Замечательно! — отрапортовал стихийник. — И немало поражен твоей выдержкой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что я премного удивлен отсутствием возмущений твоей обиженной добродетели.
— В смысле? — вздернула бровь и поправила сумку на плече.
— Ну как же… Где те вопли поруганной чести? Где воронка Кервея? Где прицельное метание мебели в отъявленного негодяя?
— С упоением ожидает твоих издевок, — отчеканила я и хмуро заметила: — К тому же кто, как не ты, первым делом должен был заступиться за мою добродетель.
— Туше, — прокомментировал стихийник. — Но, если честно, мне приятны его подозрения…
— Ты хотел сказать — заявления.
— Можно и так. — Его глаза сияли довольством. — В любом случае они мне чрезвычайно льстят и поднимают настроение. — С этими словами он приблизился вплотную ко мне и, указав на шею, спросил: — Можно?
Ответить что-либо я не успела, потому что Дейр с деловым видом и чуть ли не насвистывая откинул концы белого шарфика и начал расстегивать ворот моего платья.
— Девятый, что ты делаешь? — Голос прозвучал неожиданно сипло и тихо, а руки, которыми я попыталась стянуть ворот, вдруг ослабли.
— Удостоверяюсь в сказанном, — хмыкнул он и, оторвав взгляд от оголенного участка моей шеи и, что таить, груди, с самым серьезным видом заявил: — На оставшиеся лекции ты сегодня не идешь, и к моим родителям мы не поедем.
