— Птичка, — позвал Рим.
Поразительно, как долго я смогла игнорировать напряженные взгляды, сверлящие мою спину.
Глубокий вздох, и я словно нырнула в воду:
— Что? — обернулась к команде. Это не так-то просто сделать, когда тебя удерживают крепкие руки хорога.
Повисла гнетущая тишина. На душе у меня было муторно. О ребятах старалась не думать, не дай звезды, включится эмпатия, мне и своих эмоций с головой хватает.
Боль от воспоминаний, стыд от публичной порки и отвращение к себе от осознания собственной неправоты.
Опять заигралась. Забыла, что за спиной теперь нет грозной и могущественной силы, по прихоти своей дозволяющей оставаться ребенком.
Сорвалась. Три стандарта терпела, а тут сорвалась. Тоже мне, взрослая матерая наемница. Истеричка — вот я кто.
— Ты бы отпустила Ганзо, он в таком положении стандартный час просидел, — предложил Рим.
Так вот сколько времени я в отключке провалялась.
— Не хочу, — уткнулась носом в грудь хорога. Такая же широкая, такая же теплая.
И совершенно не важно, что он отшлепал меня. Больно не было, только обидно. Хотя нет, вру. Как раз то, что он меня отшлепал, очень даже важно.
— А я говорил, давно нужно было психическое обследование провести, — вякнул Лай.
— Я тебе сам психическое обследование проведу, — неожиданно рыкнул Ганзо. — Все с ней нормально.
— Ганзо, я в первую очередь врач. И как врач заявляю, что нервная система у нашей летуньи расшатана, а состояние психического здоровья и вовсе не понятно. Не может наемница себя так вести и уж точно не впадет в истерику после обыкновенной порки. Да это даже поркой назвать нельзя! Мы все проходили одну подготовку, всех одинаково ломали, и уровень стрессоустойчивости у каждого соответствующий. Подобные истерики с нашей подготовкой уместны после пыток у ксерков или встречи с немертвыми. Она не оранжерейный цветок! — Лай включил доктора.
— Допустим, ты прав, — оторвалась я от груди Ганзо, но с коленей не слезла. — Допустим, только допустим, что по некоторым причинам я была не совсем уравновешенна и принимала не совсем здравые решения…
— В этом твоя ошибка, птичка, — бесцеремонно прервал меня Рим. — Кто мы, по-твоему? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мы в первую очередь команда. Во вторую — команда наемников. А это значит, что каждый из нас несет свою долю ответственности. Есть ведущий, он несет ответственность за всю команду, он принимает решения. За ошибку любого члена команды на себя берет вину именно он. Мы, наемники, по определению не можем быть бездушными винтиками, мы делим между собой ответственность, вину и опасность. Так какого макроса ты берешь все на себя? Ты хоть поняла, за что тебя выпороли?
— Я подвергла вас необоснованному риску, — заученно пробубнила я.
— Вот ведь кирито, — вздохнул Змей, перенимая эстафету. — Тебя наказали не за опасность, а за то, что заставила нас поверить в то, что ты действительно готова умереть.
— За «один навылет», — выдал Ганзо. Сегодня он был непривычно разговорчивым.
— Мужчины, — простонала Мэла. — Да кто ж так объясняет! С женщинами нужно быть проще! Ина, во-первых, больше никаких гонок наподобие «один на вылет» вне рабочих моментов! Это особенно бесит Рима. Во-вторых, в следующий раз, когда решишь провернуть нечто подобное, — предупреждай. Ганзо нервничает, когда чего-то не понимает и не знает. В-третьих, ты не могла бы советоваться, прежде чем что-то решать? Эта твоя черта бесит всех! Мы, знаешь ли, тут тоже не просто так сидим, и мозги у нас варят не хуже некоторых. Ты не одна работаешь!
— Простите, — поморщилась я. — В последнее время я была излишне эмоциональна и подвержена перепадам настроения.
— Может, тебе мужика надо? — весело ухмыльнулся оборотень. — А что? Я готов. Ты только скажи «да».
Достал.
— А давай, — согласилась неожиданно. — Прямо сейчас!
— Э… я так сразу и не готов вовсе, — замялся оборотень.
— Лай, успокойся, она тебя поймала, — засмеялся Змей. — Мелкая, не обижайся, но ты не в его вкусе. Пошлить он любит, над такими, как ты, подшучивать любит, а вот девочек, похожих на мальчиков, да еще и выглядящих как дети, он не любит.
— Какая жалость, — процедила я. — Обломалась мне жаркая ночь с оборотнем.
— Маленькая еще, — назидательно погрозил пальцем Ганзо.
Я чуть с его колен не скатилась.
— Да ты хоть знаешь, сколько мне стандартов?! — взвилась я.
— Хватит, — улыбнулся Рим. — Беспокойное создание. Сначала выяснилось, что ты эмпатка, затем вполне достоверно сыграла ненормальную самоубийцу, потом и вовсе сознание потеряла, одно беспокойство от тебя.
— Нервный срыв налицо, — мстительно сообщил наш бортовой доктор. — Вполне возможно, ее состояние связано с неустойчивостью эмпатического
