Развернувшись, резко рухнула вниз, выпрямив ногу. Движение всем корпусом… но маневр не удался, Змей подпрыгнул, пропуская под собой мою ногу.
Откатилась, пытаясь не попасться под руку чешуйчатого. Но я недооценила его гибкость. Удар, боль в боку — и я лежу на такой мягкой травке.
А дальше началось то, что можно охарактеризовать одним словом — избиение.
Я практически не сопротивлялась, позволяя Змею наносить удары.
— Не сломай ей руки! — не позволил увлечься чешуйчатому Рим.
— А все остальное можно? — с надеждой посмотрел на ведущего Змей.
— Иди к кхару, — простонала я, откатываясь подальше.
В рукаве у меня по-прежнему оставался верный защитник. Мой кинжал.
— Хватит, — наконец сжалился Рим. — Змей?
— А давай сейчас ее убьем, чтобы не мучилась? — предложил тот. — Она безнадежна.
Да иди ты? Правда, что ли?
— Птичка, — задумчиво посмотрел на меня Рим. — Объясни мне, какого сорга ты тут устроила?
Нехорошо получилось. Он же видел, на что я способна.
— Слишком многого от меня хочешь, — поднялась я с земли. — От человека.
— Понятно, — зло ответил Рим. — Змей, как ты просил. Она твоя. Тренируй ее в свое удовольствие. Только не калечь.
— Меня тоже запиши, — вдруг подал голос Ганзо.
От него такой подлости я не ожидала, но, судя по его спокойному лицу, своего решения он менять не собирался. Остальные члены команды тоже. Особенно мужская ее часть.
— Ты серьезно? — буравил взглядом хорога Змей.
— Хм, ну раз ты сам напросился. — Я знала этот тон ведущего. Он был доволен! — Что застыли, как кирито перед новеньким ангаром?! Встать в пары! По новой! Ганзо, давай-ка вспомним старые добрые времена.
И понеслось.
Наблюдать за остальными у меня попросту не было времени. Прекрасно осознавая собственные ошибки, тем не менее я не успевала их исправлять.
Мое избиение продолжалось еще два стандартных часа. Стоит ли говорить о том, в каком состоянии в итоге оказалось мое тело?
Я опять проголодалась. Тело уже просто не могло самостоятельно двигаться по причине дикой боли.
Я этого хотела? Вновь оказаться девочкой для битья среди сильных и могущественных?
Пусть сейчас и позволила Змею выместить на себе злость, лишь бы он успокоился на время. Именно об этом спрашивал Рим, недоумевая, почему я не отвечаю.
Отчего тогда эта обида в груди? Невольно вспомнила прошлое? Так сама виновата.
Для них я была слабым паразитом, живущим по прихоти единственного, кого они не смели осуждать. И сейчас чешуйчатый гаденыш попытался вернуть меня в прошлое?!
Наверное, Змей слишком сильно ударил меня по голове. Чем еще я могла объяснить дальнейшие свои действия? Мыслей в голове точно не было, ни плохих, ни хороших. Одна сплошная боль.
Сама не поняла, как в руке оказался тот самый кинжал. Кулак Змея как раз летел мне в лицо, когда усилием воли я заставила себя уклониться и повторно вогнала кинжал в руку чешуйчатого.
Он зарычал, сдерживая крик и не позволяя остальным увидеть, что произошло. Кинжал из моих рук перекочевал обратно в рукав, в то время как Змей замер, растерянно глядя на свое запястье, по которому стекала красная кровь.
Красная. Как глаза моей несостоявшейся смерти.
Может, от голода, может, от усталости, а может, методичное избиение Змея дало свои плоды, но я отключилась. Опять.
Четвертый обморок. Мэла ворчать будет.
…«Инари».
О нет, нет, нет! Только не снова!
«Я не вижу тебя, Нари. Где ты?» — Растерянность. Так непривычно для него.
«Что, совсем?» — удивилась я.
«Где ты, Нари? Вернись». — Беспокойство. Это тоже непривычно. Слишком богатая для него палитра эмоций.
Ну уж нет! Не для того я сбежала на край Вселенной!
