Мы все, включая охранников и берберов, принимаемся за поиски контейнеров и ящиков, описанных Карским, и стараемся делать это быстро. Нас подгоняет неопределенность с теми негодяями, которые расстреляли членов экипажа и медиков из группы Карского. Меня донимает мысль о том, что убийцы могут вот-вот вернуться с подкреплением.
Едва мы успеваем справиться с поставленной задачей, раздается сигнал спутникового телефона вождя Исула. Он вежливо извиняется, принимает вызов и через несколько секунд передает трубку Джулии. Я смотрю на нее и вижу, как она стремительно меняется в лице, становится мрачнее тучи. Наверняка плохие новости. Но в чем их суть?
Вскоре женщина нажимает на кнопку сброса и поднимает глаза на всех нас. Мы с нетерпением ждем, что же она скажет.
— Мне звонили из больницы Эль-Башара, — сообщает Джулия. — В оазисе зафиксирована вспышка эпидемии лихорадки Эбола. Судя по всему, очень масштабная. Господи, сколько раз я им говорила об угрозе этого! Скученность, антисанитария, множество беженцев из Хардуза — это все не могло не повлиять на эпидемиологическую обстановку в оазисе.
— Сейчас главное — не паниковать, а делать дальше свое дело, — замечает на это Аркадий Федорович.
Под его руководством мы загружаем комплектующие передвижной лаборатории и контейнеры с вакциной в грузовик. В остальные машины нам приходится поместить тела погибших. Нам ясно, что оставлять их здесь нельзя.
Из гуманитарной помощи мы берем лишь только то, что оказывается транспортабельным, например, большой ящик с консервами. Все увезти за один раз, к сожалению, никак нельзя. А второго может и не случиться.
Заодно выясняется, что пропало несколько контейнеров с гуманитарной помощью. Видимо, злоумышленники сильно торопились и взяли с собой первое, что попалось им под руку. Да и на джипах много не увезешь.
Мы быстро уезжаем с места аварийной посадки. Ведь неизвестные преступники могут вернуться сюда в любой момент, чтобы завладеть остальным грузом.
13
Нельзя сказать, что вспышка эпидемии застает Эль-Башар врасплох. Многие и ранее подозревали, что такое возможно. Кое-какие меры пыталась принять и здешняя администрация под влиянием независимой медицинской организации, действовавшей в населенном пункте.
Однако средств, как я понимаю, хватило не на многое. На окраине оазиса в считаные часы был возведен огромный палаточный городок для людей, подвергшихся заражению. Безусловно, это не гарантия локализации эпидемии. Но без устройства такого вот изолятора ситуация с болезнью может оказаться куда более плачевной.
Городок занимает территорию в несколько гектаров. Палатки расставлены рядами. В промежутках между ними может проехать грузовой автомобиль. Ни о какой скученности или хаотичности не может быть и речи.
Неясность ситуации и предполагаемое возрастание опасности заставило здешние власти пойти и на другие меры. Городок практически сразу был обнесен колючей проволокой, выставлена охрана. То и другое скорее для того, чтобы не допустить проникновения посторонних извне, а не с целью удержать больных в карантине.
На тот момент, когда мы приступаем к активной работе, в палаточном городке скопилось уже около двух тысяч человек. Большинство из них — беженцы. Однако этим числом дело не ограничивается. Каждый час сюда привозят десятки новых зараженных, размещают их в свободных палатках. Таковых становится все меньше и меньше. Если, конечно, не считать те, которые освобождаются после смерти людей, размещенных там.
Все без исключения больные страдают светобоязнью. Над палаточным городком стоит нескончаемый шум, ни на минуту не смолкают жуткие крики зараженных и умирающих людей. Одни вопят, прося убрать свет, другие хрипят, требуя, чтобы их умертвили. Такие крики и стоны доносятся буквально из каждой палатки.
Инфицированные люди изнемогают от ужасной боли. Ее трудно даже представить себе. Их тела покрываются волдырями. Некоторые из них раздуваются, словно мыльные пузыри, достигают в диаметре двух-трех сантиметров. Кожа лопается и отслаивается. Это причиняет каждому больному немыслимые физические страдания.
Аномальные изменения кожи сопровождаются внутренними кровоизлияниями и диареей. Лица людей приобретают красно-черный цвет. Смерть после таких вот адских мук может показаться избавлением.
Но мы-то знаем, что настоящее избавление заключается в вакцине, разработанной академиком Карским и его помощниками. К нашему большому сожалению, мы не в состоянии ввести ее всем больным сразу. Мы и хотели бы это сделать, однако есть объективные причины, препятствующие немедленному осуществлению наших планов. Хронически не хватает сотрудников и волонтеров. Да и количество вакцины пока не такое большое. На всех ее не хватает.
