предгорья Большого Камня или Урала, как его называют русские казаки, сама природа, дикая первозданность этих мест вызывала в душе совершенно иные, доселе незнакомые ощущения.
Свобода от края неба и до края, не на размах рук, а на весь взор, куда не кинь!
И люди здесь были такие же свободные – как местные народы, так пришедшие сюда русские. Казалось, что первое слово, слетевшее с их детских уст, было не «папа» или «мама», не «дай» и «хочу», а – «воля-я…»
Я не мог не отметить той разницы, с которой относились поселенцы к иноверцам. Британия загнала бы их в покорность огнём и мечом, заставляя под страхом смерти принять превосходство английского образа жизни.
Именно так мы «цивилизовали» Новый Свет, Индию, Китай, другие страны Африки и Азии. Почему же русские поступали иначе? На землях русской Сибири больше не продавали женщин в рабство за вязанку шкур. Дети всех народов могли учиться в русских школах и обладали всеми гражданскими правами подданных Российской империи, отнюдь не считаясь людьми второго сорта. Более того, иноверцы часто достигали больших карьерных высот как военные, ученые и поэты…
Русские принесли всей Сибири мир на кривом клинке казачьей сабли, и теперь местные народы, узкоглазые и черноволосые, гордятся русскими фамилиями, именами и отчествами. Воины Ермака честно женились на местных женщинах, а их дети создавали новую породу жителей древнего края.
Я видел, как эти буряты, уйгуры, курыканы, алтайцы и прочие готовы умереть за Россию! Почему такого не получилось у цивилизованной Великобритании? Почему были вечные бунты в Индии, Афганистане и других колониях? Мы же умнее, цивилизованней, образованней, лучше и всегда точно знаем, как надо жить…
На противоположном берегу меня встречали шумные дети курыканов. Мисс Челлендер ещё перед моим отплытием посоветовала купить на селе пряники и пироги, так что моё прибытие действительно оказалось для детей настоящим праздником.
Собственно, это было единственное, чем я мог отблагодарить их отцов за добровольное участие в той битве у сарая. Теперь мне улыбался каждый встречный, меня приглашали в дом, хлопали по плечу и даже называли «тихим белым медведем, который шибко больно дерётся, однако!».
По крайней мере, именно так перевёл мне старик шаман, когда маленькая Айгуль, уже не прихрамывая, за руку ввела меня в его жилище.
– А где Матвей?
– Борется, однако. Да-да!
Старик откинул одну из кучи шкур, валявшихся в углу, и я увидел папиного денщика с закрытыми глазами и какой-то палкой в зубах. Матвей тяжело дышал через нос и сжимал челюсти так, что отчётливо был слышен хруст дерева. Не знаю, чем его так накачали, но…
– Он нужен мне. Нам необходимо отправляться в столицу.
– Куда, да? В большой город хочешь идти, в Читу? Нельзя ему, однако. Слабый, как новорождённый волчонок.
– Вы не понимаете. Не в Читу, в Санкт-Петербург. Это столица всей Российской империи.
– Помрёт, однако! Ещё две луны ждать надо, духи говорят…
– Но царь Александр в опасности!
– Тогда не помру, – демонстративно выплюнув изжёванную палку, объявил этот бородатый симулянт. – Вот ещё разок отхлебну целительного настоя на травах и спирту, а потом в седло, и хоть через всю Россию-матушку галопом!
– Матвей, вот как вам не стыдно, – горько выдохнул я. – Мы же с Энни беспокоимся за вас, волнуемся, думаем, вы здесь валяетесь, едва дыша от потери крови, а вы…
– А чего я? – вылезая из-под шкур, старый казак быстренько переглянулся с курыканским шаманом. – Я ж тут чуть не помер, ей-богу! Вот кабы не дедушка Айгуль, храни её Господь и пошли жениха хорошего, вот сдох бы, аки пёс подзаборный! Веришь ли?
– Верю. Так вас оставить тут на долечивание? Потому что мы с мисс Челлендер завтра уезжаем в столицу. Пишите нам!
– Ты издеваться, что ли, надо мной решил, твою мать, твоё ж благородие?!
Матвей в один миг встал рядом со мной и поднял меня за грудки одной рукой.
– Вместях идём, и никак иначе! Будешь спорить, я те… не доводи до греха, хлопчик…
– И в мыслях не было, – удовлетворённо прохрипел я. – Собирайтесь, завтра выступаем.
Бывший конвоец опустил меня на землю, крепко обнял, расхохотался и бросил шаману:
– Накрывай стол, братка! Отобедаем, да мне пора и честь знать. Вишь, труба зовёт. Царь-государь в опасности!
– Бывает, однако, – философски согласился узкоглазый прохиндей. – Оленя кушать будем, рыбу кушать. Голодным нельзя из дома уходить, да! Духи хозяина не простят. Байкал не простит, да-да…
Возможно, не буду спорить. У них тут свои традиции, свои взгляды, свои заморочки, а мне с моим британским воспитанием даже вмешиваться не стоит. Главное, что папин денщик здоров и что он с нами. А уж какие лесные духи (алкоголь или травы) подняли его на ноги, это дело десятое…
Мы вернулись вечером на той же лодке, вдвоём. Грёб, правда, я. Матвей сказал, что мы можем взять лошадей в селе, а местные потом заберут наших коней у шамана, и всё будет честно. Подобное считается в порядке вещей между друзьями.
