пронизывающий крик, но было ли это результатом попадания, сказать нельзя.
Переключив внимание на Джеймса, лежавшего ничком на земле и дрожащего, словно от водобоязни, друзья попытались привести его в чувство. Первое время тот даже не мог произнести ни слова, но потом слегка отошел и рассказал, что на него, совершенно неожиданно, сверху обрушилась какая-то тяжелая масса и вонзила ему в бока когти. Во время схватки его ружье упало на землю и от удара выстрелило. Он схватил его за ствол и защищался им как дубиной.
— С этого времени Джеймс превратился в пародию на человека. Дрожащими губами он убеждал всех, что гибель его НЕМИНУЕМА, что на нем лежит ПЕЧАТЬ ЭТОЙ ГОРГОНЫ. Никакие аргументы не могли изменить его настроения. Будучи свидетелем случившегося с Типпетом, он был совершенно уверен, что теперь очередь за ним. Его постоянные причитания угнетающе действовали на всех остальных. Даже Брэдли впал в уныние, хотя и старался изо всех сил сохранять, хотя бы внешне, уверенность и оптимизм.
А на следующий день — 13 сентября 1916 года — Уильям Джеймс пал жертвой саблезубого тигра. Его останки покоятся под гигантским деревом на каменистом плато в северной части страны, где живет племя Сто-лу. Грубое надгробие венчает эту одинокую могилу.
В угрюмом молчании трое оставшихся в живых двинулись к югу. По расчетам Брэдли, до форта "Динозавр" им оставалось еще миль двадцать пять. Чтобы добраться до него на следующее утро, они решили удлинить дневной переход, и шли до самой ночи. Невеселым был их переход в этот раз — не слышно было ни песен, ни шуток.
В глубине души каждый молился, чтобы эта последняя ночь перед возвращением пропала спокойно, а уж днем-то они как-нибудь доберутся. Нервы у всех были на пределе; каждый со страхом ожидал появления неведомого существа с неба, несущего печать смерти на своих крыльях. Кого отметит он ею?
По обыкновению, они несли по очереди двухчасовые вахты. Матрос Брейди стоял первым с восьми до десяти вечера, затем Синклер с десяти до двенадцати, затем Брэдли. За ним должен был нести последнюю вахту — с двух до четырех утра — снова Брейди. Они твердо решили выступить в дорогу на рассвете.
Но разбудил матроса не Брэдли, а звук хрустнувшей ветки. Открыв глаза, он обнаружил, что уже давно рассвело, и в двадцати шагах от него стоит большой лев. Сжимая в руке ружье, Брейди вскочил на ноги. Проснувшийся Синклер мгновенно оценил ситуацию: костер погас, а Брэдли нигде не было, зато был лев. Какое-то время лев и люди глядели друг на друга. У матросов не было особого желания стрелять, если лев не станет понапрасну их беспокоить, но у того, похоже, были другие намерения. Длинный хвост льва угрожающе поднялся торчком, и в ту же секунду в унисон заговорили оба ружья. Слишком хорошо знали матросы эту манеру хищника поднимать хвост перед непосредственной атакой. Голова льва была поднята и заслоняла хребет, поэтому Синклер и Брейди поступили так, как подсказывал немалый опыт, накопленный в этой дикой стране. Не сговариваясь, они прицелились в передние лапы и выстрелили. С ужасающим ревом зверь покатился по земле. Обе его передние лапы были перебиты. И очень вовремя. Замешкайся охотники на секунду и начни лев уже двигаться, осуществить подобную операцию было бы практически невозможно. Чтобы рев раненого зверя не привлек других хищников, Брейди прикончил льва точным выстрелом прямо в основание черепа. Покончив с этим, оба уставились друг на друга.
— Где же лейтенант Брэдли? — спросил Синклер.
Они подошли к костру, от которого оставалось лишь несколько тлеющих угольков. В нескольких футах от него валялось ружье Брэдли. Никаких следов борьбы не было. Они дважды обошли место ночлега, и во время второго обхода Брейди наклонился и поднял какой-то предмет. Это была фуражка Брэдли. Они опять переглянулись и одновременно подняли головы и уставились в небо. Затем Брейди принялся тщательно обследовать то место, где лежали фуражка. Это была песчаная полоса, и следы Брэдли отпечатались на песке так же отчетливо, как чернила на бумаге. Но самое интересное состояло в том, что больше на песке не было ничьих следов.
Даже не позавтракав, Брейди и Синклер отчаянно бросились в путь. Оба они были сильные, смелые, находчивые люди, но в этот момент каждый из них ощущал себя на грани нервного срыва. В конце концов, есть же какой-то предел человеческой выдержке! Каждый из них почувствовал, что предпочтет скорее умереть, чем пережить еще одну ночь под угрозой этой невидимой напасти с небес. Хотя никто из них не был свидетелем исчезновения Брэдли, они легко могли представить все, что случилось. Они не обсуждали происшедшее и даже не упоминали имени пропавшего Брэдли, но весь день образ исчезнувшего командира стоял у них перед глазами. Мысленно они видели и самих себя, подхваченных и унесенных неведомой силой, если им не удастся достичь форта "Динозавр" до наступления темноты.
Очертя голову, бросились они прочь от этого страшного места. Ветки и колючки рвали на них одежду, в кровь царапали руки и лица. Спотыкаясь и падая, ломились они сквозь заросли, не разбирая дороги. Впрочем, каждый из них неизменно возвращался, чтобы помочь упавшему товарищу подняться, а самое главное — ни одному из них не приходила в голову мысль бросить напарника. Казалось, они твердо решили: либо вместе добраться до цели, либо вместе погибнуть.
На пути им встречались многочисленные препятствия, обычные для Каспака, но им удалось благополучно выпутаться из всех передряг, подтвердив тем самым старую истину, что сам Бог помогает безумцам. Как бы то ни было, уже к полудню двое путешественников достигли края плато. Прямо перед ними внизу в двухстах футах располагалась долина. Слева, в отдалении, лежала водная гладь внутреннего моря, а справа, к югу от обрыва, они заметили тонкую струйку дыма, спиралью поднимающуюся над деревьями. Местность здесь была знакомой для обоих, и каждый моментально отметил, что дым поднимается
