Директор подскочил как ошпаренный. А я приложилась затылком об пол, потому что он резко вытащил руку из-под моей головы.
— Студентка Беглая, от вас одни проблемы! — прошипел Любомирович и, бросив раненую в самое сердце меня валяться на полу приемной, побежал догонять секретаршу.
Не, ну нормально, а? Я тут вся такая юная, горячая и с надписью «BOSS» на животике на полу валяюсь, а он за престарелой грымзой гоняется. Вот извращенец! А там, в туалете, еще одна дама сидит, тоже, наверное, Ромочку дожидается. Пойти, что ли, рядом присесть, вместе подождем. Нет, никуда не пойду, буду тут лежать и страдать. Я же пострадавшая? Пострадавшая. Вот и буду страдать до победного конца. Главное, чтобы это не был конец директорского терпения. А то вышвырнет меня со справкой о соцпригодности, а я уже вещички свои вызвонила, комнатку обустроила. Наверное, все-таки это будет перебор. Пойду лучше клад под окошком распотрошу, может, что ценное нарою.
С такими мыслями встала на четвереньки и поползла за шлепанцем, слетевшим в момент эпической встречи «Титаника» с айсбергом — моего столкновения с директором. Вот уж точно — айсберг.
— А ты такой холодный, как айсберг в океане… — напевала себе под нос, направляясь к убежавшей от меня обувке.
Шлепанец отлетел к двери, доползла, потянулась рукой за обувью, а за спиной опять послышались причитания.
— Ой, господи, ой-ой-ой, — стонала Ирина Алексеевна, хватая сумку, очки и какие-то бумажки.
А я, так и стоя на четвереньках, краснела как рак, понимая, что вид сзади у меня сейчас будь здоров, в коротеньких шортиках-то! Схватила отлетевший шлепанец и уже собралась вставать, когда совсем рядом прозвучал задумчивый голос моей мечты:
— И что ты там ищешь, недоразумение?
Обидно так стало, повернулась и недовольно глянула на стоящего в шаге от моих тылов Любомировича. Набрала в легкие воздуха, чтобы сказать в ответ тоже что-нибудь обидное… и со всего размаху получила дверью по уху. Заваливаясь на пол, услышала мелодичный голос блондинки из туалета:
— Роман, ты скоро, а то меня такси…
И темнота.
Ухо горело как от ожога, голова гудела как паровоз, а окружающее пространство раскачивалось как маятник. «Кто я?» — вопрошали вскипающие мозги.
— Чайник в дембельском поезде, — ответила сама себе.
— Сита, ты как? Сколько пальцев? — В поле зрения появилось встревоженное лицо директора моих снов, теперь, наверное, кошмарных… но все равно с эротическим уклоном.
Перед глазами нарисовалось три пальца, о чем я сообщила Роману Любомировичу.
— Странно, я показывал два, — тихо проговорил директор. — У тебя что, только в одном глазу двоится?
— Угу, в третьем, — брякнула зачем-то.
— Ну и зачем ты под дверь полезла? — сокрушенно вопросил Роман.
— Совесть вашу искала, — ответила обиженно. Я же еще и виновата осталась.
— Ну и как? — заинтересовался директор.
— Не нашла, — развела руками и застонала от боли в локте.
Замечательно, еще и локоть сбила!
— Тихо, тихо. Полежи спокойно, я сейчас. — И мужчина моей мечты куда-то убежал, причем так резво, будто студент, а не директор.
Осмотрелась. Я возлежала на большом угловом диване в маленькой уютной комнатке без окон. Свет лился прямо из подвесного потолка, в противоположном от дивана углу расположился до отказа наполненный всевозможными бутылками бар, а на стене красовалась еще совсем новая плазма, даже пленка на экране с надписью «70DM» не была оторвана. Вот это антураж! Куда это меня Любомирович приволок?
Вернулся мой ненаглядный директор с банальной аптечкой.
— Давай руку, сейчас обработаю, — приказал, усаживаясь рядом и открывая на коленях аптечку.
В результате мой бедненький локоток вполне бережно обтерли антисептической салфеткой и нещадно залили перекисью. А когда я начала стонать и жаловаться, это божество еще и дуть на него стало, поглядывая на меня. Все! Я готова каждый день калечиться, только бы первую помощь оказывал Роман моего романа.
— Ну вот, ничего страшного, — приговаривал директор, наклеивая на ранку большой квадратный пластырь.
Заглянула в аптечку и подумала, что теперь никакие травмы не страшны, там только пластырей штук пятьдесят, всевозможных форм и размеров.
— Ну а теперь давай посмотрим твою голову, — ласково проговорил Роман Любомирович, осторожно разворачивая оную за подбородок.
«Сердце лучше, сердце вылечи!», — орали хором мои сознание и подсознание.
— Шишка, конечно, качественная, с грецкий орех, но тоже ничего страшного, — известил меня директор, поглаживая пальцами за ухом.
Я чуть не заурчала от удовольствия. А Роман закрыл аптечку, встал и пошел к бару. Позвенел бутылками и принес мне стакан, до середины наполненный прозрачной зеленоватой жидкостью с явным запахом мартини и подозрительным свечением магического характера.
