— А я здесь и не учусь, — пискнула Лиза, втягивая голову в плечи.
— Вот именно, тебя здесь вообще не должно быть! Нахлебница! — припечатала змеюка.
А я разозлилась.
— Послушайте, вы! Вы здесь только исполняющая обязанности директора. Скоро Роман вернется, и это вы отсюда вылетите! А сейчас будьте любезны покинуть мою комнату, не вы меня сюда заселяли, не вам и выселять, — и гордо задрала нос, всем своим видом демонстрируя, что ни капельки не боюсь. Но как же мне было страшно в действительности.
— Голдинская подстилка! — продолжала плеваться ядом дамочка.
— Завидуешь? — изогнула я бровь. Вау, впервые так получилось. Надо будет потом перед зеркалом потренироваться, чтобы закрепить.
— Не знаю, как вам удалось замаскировать энергетический след эктоплазмы духа, но я его все равно поймаю и развею. Это моя территория, и здесь не будет не подчиненной мне нежити! — проговорила директриса и гордо вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью.
— Стерва, — напутствовала я ее.
— Не то слово, — согласилась Лиза. — А от тебя я просто в шоке!
— Я сама от себя в шоке. — И это было чистой правдой.
Мы сели рядышком на кровать и, прижавшись друг к другу, тряслись от запоздало накатившей паники.
— А-а-а! Замуровали! — донеслось из-под баулов.
И мы нервно расхохотались.
— Ну что, будем размуровывать? — спросила, вытирая выступившие от смеха слезы.
— Я за всю свою жизнь столько тяжестей не таскала, как за сегодня, — простонала Лиза.
А Ося брыкался и верещал под узлами с одеждой и прочим хламом. Судя по звукам, доносящимся из узлов, лампочки, да и не только они, были разбиты вдребезги.
Мы растащили скарб в стороны и отступили, ожидая, пока дух поднимется и немного успокоится.
— Она была здесь? Я точно чувствую, что она была здесь! Почему тогда я еще жив? — ощупывая себя, видимо, на предмет повреждений, удивлялся Остап.
— Э-э-э, понимаешь, Ося, возможно, это будет для тебя шоком, но ты давно уже не жив! — уведомила я привиденьку.
— Да ну тебя! Злая ты, — обиделся Остап.
— Мне вот что интересно, а почему она почувствовала, что он здесь, но не нашла его, когда пришла? — спросила Лиза.
— Я вообще-то и сейчас тут, — обиженно проворчал Ося.
— Я тоже об этом думаю, — игнорируя духа, произнесла я задумчиво.
— Вообще-то я у тебя эту мысль подсмотрела, — застенчиво призналась Лизка.
— Воришка! — возопила я. — Ты нарушила мое авторское право!
— Только не убивай! — завопила Лизок, пятясь и прикрываясь руками.
— Моя судьба на волоске, а вам лишь бы поржать! — возмутился Ося.
— Да не дрейфь ты! Я уже все поняла. Когда ты шарахнулся головой о стену и потерял свое призрачное сознание, прервалась энергетическая связь твоей этой, как ее там…
— Эктоплазмы, — подсказала Лиза.
— Ага, вот ее самой. Сигнал прервался, и мегера потеряла твой след. Так что, как только она снова на него нападет, мы хряснем тебя по голове чем- нибудь тяжелым, и все дела. Вырубим трансляцию, так сказать, — лучезарно улыбнулась призраку.
— Говорил же — злая ты, — буркнул Остап. — Но на крайний случай сгодится, — нехотя признал в итоге.
— Давайте, что ли, вещи разберем? — свернула разговор Лиза.
Мы успели только рассортировать сумки по степени важности, когда по общежитию разнесся усиленный динамиком голос комендантши:
— Всем приготовиться ко сну, через десять минут отбой.
— А это еще что такое? — удивилась я.
— Такого эти стены еще не слыхали! — поддержал меня Ося.
А коменданту было глубоко наплевать, что слышали стены общаги. Она продолжала, явно зачитывая с листочка:
— В случае несоблюдения режима будет отключено электричество. Покидать свои комнаты запрещено. Наказание за непослушание — отлучение от столовой на два дня.
— Они что, совсем свихнулись? — округлила глаза Лиза. — Это же тюрьма какая-то.
— Кстати, о столовой! — воскликнула я и кинулась к чайнику. — Кто-нибудь точно накосячит, и свет обрубят, а мы сегодня не ужинали. Говорила же я тебе, Лизка, что не зря продукты забрали. Давай на стол накрывать, пока свет есть. Найди свечи, они, по-моему, вон в том бежевом покрывале, —
