– Жаль, – Уайтхед вздохнул, почесал затылок. – Но для очистки совести мне хотелось бы осмотреть эти пирамиды…
Йен Мак-Келлен мог вовсе не добраться до этой деревушки. Кинацин Моралес, вероятно, что-то напутал. Но, с другой стороны, имелась возможность, что профессор из Принстона побывал в окрестностях Куилапана, но забрел не туда, оказавшись в пасти ягуара или еще какой хищной твари…
На лицо священника набежала тень.
– Сеньор, не стоит тратить время, – сказал он, – ничего интересного. Их возвели во времена ацтекской религиозной реформы в середине шестнадцатого века. Правители Теночтитлана пытались тогда унифицировать культы, чтобы противостоять натиску христианства, и строили везде, где можно, подобия столичных храмов…
– Все равно автобус назад будет только завтра, – Джон улыбнулся, – а заняться мне нечем…
– Что вы, я покажу вам достопримечательности нашей деревни, – священник оживился. – А на ночь приму вас у себя.
Джон вздохнул. Похоже, он напоролся на одного из тех энтузиастов, что помешаны на старине родного края. Таких можно встретить в Штатах, да и в любом уголке мира, где они с радостью замучат вас историями о событиях, случившихся лет эдак двести назад.
Странно только, что он не хочет вести гостя к пирамидам. Что-то тут не так…
Но сопротивляться было поздно. Уайтхеда за рукав вытащили во двор:
– Вон то здание – тельпучкалли и одновременно кучкалалько, – отец Хуан взглянул на ошеломленное лицо гостя и спешно поправился: – Школа и клуб… А вот церковь. Мало кто знает, что это одно из первых христианских святилищ в Анагуаке!
Дальше на Джона обрушился поток информации о проповедниках-иезуитах, приплывших сюда из Испании.
– Их одного за другим приносили в жертву! – трещал отец Хуан, волоча за собой Джона, который сам чувствовал себя жертвой. – Но они шли и шли! В Теночтитлане первый храм был возведен в тысяча шестьсот сорок третьем, а эта церковь – чуть позже…
Священник отцепил от пояса ключ, выглядевший как изощренное орудие убийства, и вставил его в замочную скважину. Заскрежетало так пронзительно, что у Уайтхеда заложило уши, и дверь открылась.
– Прошу вас, сеньор.
Внутри пахло ладаном и пылью. Косые лучи света врывались через узкие окошки, пронизывая воздух полотнищами из золотившейся пыли. Вдоль стен, в полутьме ниш расположились вырезанные из дерева статуи – Христос, Дева Мария с младенцем, кто-то из святых.
Блики играли на деревянных лицах.
– Это все очень древнее, – гордо сказал отец Хуан, – и нигде больше такого нет…
Джон медленно пошел вдоль статуй. Как и большинство обитателей Штатов, Уайтхед считал себя католиком, хотя не так часто бывал в церкви, но даже на его взгляд статуи выглядели необычно. Христос был изображен улыбавшимся, но из-под преувеличенно алых губ, словно измазанных кровью, виднелись клыки, а в руке он держал зеркало.
На шее Богоматери висело ожерелье, составленное из чего-то, сильно напоминавшего змеиные головы, а плечи одного из святых, в похожем на парус головном уборе, украшал оскаленный череп.
– Как-то все это странно, – сказал Джон, разглядывая алтарь, сплошь покрытый непонятными закорючками и рисунками.
– Иезуиты были умны, – отец Хуан покачал головой, – они знали, что христианство надо подать так, чтобы его поняли и приняли… А с учетом того, насколько отличались воззрения европейцев и анагуакцев, задача перед ними стояла непростая.
Уайтхеду ничего не оставалось, как молча кивать.
– А теперь пойдемте, – священник указал на выход. – Приглашаю вас к себе. Ужин и беседа – что еще нужно хорошему человеку?
Джон вздохнул и подумал, что гостеприимство порой бывает хуже открытой враждебности.
– Благодарю, благодарю, – Уайтхед выдавил самую дружелюбную из улыбок. – Я сам дойду до дороги. Прогуляюсь маленько…
– Ну, как хотите, – отец Хуан развел руками. – Всего хорошего!
– До свидания, – Джон кивнул и зашагал прочь от деревни. Спину жег пристальный взгляд радушного священника.
Принял тот гостя отменно – напоил, накормил и весь вечер развлекал занимательными рассказами о прошлом этого края. Уайтхед узнал о сапотеках и миштеках, о Монте-Альбане и Митле, о приходе сюда ацтеков, сделавших Уашаякак одной из провинций своей огромной империи.
И тем не менее он ни на миг не забывал о том, зачем сюда приехал.
Мисс Мак-Келлен не поймет, если в отчет о проделанной работе будет включено описание странной церкви и перечисление князей, правивших в какой-нибудь Саачиле, но ничего не будет о том, что именно случилось с ее мужем.
Поэтому Джон свернул с хоженой тропы, не доходя до дороги. Как он понял из рассказов отца Хуана, неприметная стежка, ныряющая в тень деревьев, вела как раз к оставшимся от ацтеков пирамидам.
Некоторое время шел сквозь настоящие тропические джунгли. Гудели насекомые, из чащи доносились птичьи вопли, одуряюще пахли крупные и яркие цветы.
Потом лес разбежался в стороны, и впереди открылись три каменных горба – пирамиды. Две были совсем небольшие, метров пять высотой, а третья
