Я вытер вспотевшие ладони.
Снова прикинул, не взять ли стилет, но отказался и достал из ножен шпагу. Дело не будет чистым. А чтобы его не смогли оживить, надо повредить спинной мозг; тут тоже не до чистоты.
Шпагу я прижал к боку острием вниз.
Терион показался, насколько я мог судить, к восьми часам или за несколько минут до. С флангов его прикрывали двое, которые, судя по виду, знали свое дело.
"Все, начали," — сказал я, и Лойош и Ротса снялись с моих плеч. В моих ушах еще шумел поднятый их крыльями ветер, а они уже вышли на цель.
Теперь главный вопрос — это засада на Териона, или все-таки на меня.
Оказалось, что все-таки на него, и все прошло нормально.
Это слишком конспективно? Желаете подробностей? Их не будет. Это не было ни красиво, ни элегантно, ни чисто. Совсем не похоже на расклад, когда вся подготовка проведена загодя и идеально просчитана, ничего не оставляя на волю случая. Совсем не похоже.
Если любопытство все же мешает вам заснуть, скажу вот что: как только на сцене возникли Лойош и Ротса, один из телохранителей с воплями бросился бежать по улице, а второй отступил, так что Лойош и Ротса занялись Терионом, которого я поймал врасплох. Так что шансов у него не было, и все-таки это не было чисто.
Он меня узнал, и когда я нанес смертельный удар, выглядел он удивленным.
Если вы вдруг конспектируете, добавлю вот еще что: один из признаков, насколько чисто проделана "работа", в прямом и переносном смысле — это количество крови, когда все кончено. Если все прошло правильно — скажем, один удар сквозь глазницу в мозг, мой любимый — на руке и капли крови не останется, потому что в план входит "не пачкаться". Это чрезвычайно важно, ведь если на маршруте отхода после свершения антиобщественного действия вдруг попадется гвардеец Феникса, отсутствие крови на руках не даст ему повода взять под стражу подозрительного выходца с Востока.
А вот грубая работа — всегда, в общем, грубая.
И эта была грубой.
Когда все кончилось, задерживатся я не стал. Шпагу я вытер о собственный плащ, которому уже было все равно. И оружие оставил при себе; в конце концов, Терион успел обнажить свое оружие, и если все-таки дело будет расследовано и мое имя всплывет, у меня найдутся аргументы для защиты в суде.
Держась в тени стен, переулками, я ни с кем не сталкивался, да и прохожие не обращали на меня внимания. Даже Лойош вел себя тихо. Добрался до входа в туннель, миновал свою старую лабораторию, поднялся по лестнице и ввалился в комнатку, где плюхнулся в кресло. Тут я понял, что весь дрожу от усталости.
Вошел Дерагар, скользнул по мне взглядом. Я не мог пошевелиться.
Он спросил:
— Где вы покупаете одежду?
Тут я вспомнил, что при себе у меня есть только теплые вещи, совсем неподходящие для Адриланки. Я назвал ему адрес, потом он уточнил мои размеры; я назвал те, которые помнил, и вручил ему империал. Он кивнул и
