слова не скажу! – зло прорычал он, начиная не на шутку заводиться.
Потом неожиданно хлопнула тетива, но налившееся уже злостью и боевым откровением тело воина среагировало на это намного быстрее рассудка – он метнулся в сторону – в землю, где он только что стоял воткнулся болт, посланный ранить его в ногу.
Случившееся решило исход всего этого дела – боевой механизм был запущен: в следующий миг Нартанг бросился к ближайшему всаднику с взведенным арбалетом. В начале своего движения он взялся за свой походный мешок и, рванув его через плечо, снял и швырнул в атакуемого им. Всадник выронил оружие и через мгновение безвольно поник так и оставшись сидеть в седле со сломанной шеей. Напуганная лошадь с мертвецом на спине стала пятиться от опасного человека и тем самым мешала второму всаднику выстрелить. Варго еще перезаряжал арбалет, а последний телохранитель уже спускал крючок – его стрела должна была пройти грудь воина не защищенную доспехом насквозь. Нартанг бросился на землю и перевернулся несколько раз уходя в сторону, вскакивая на ноги он успел выдернуть из ножен нож, который тут же полетел в уже зарядившего свой арбалет Варго. Бывалый солдат упал с торчащей из горла рукоятью. Всадник, отделенный от воина всхрапывающей лошадью, выстрелил, но промахнулся. Нартанг замер на мгновенье – его затуманенный взор устремился на обладателя единственного опасного в данный момент оружия – последнего арбалетчика. В этот же миг стрела уже вылетала из оружия. Совсем сгорая от небывалого напряжения, воин сосредоточился на ней. Он ловил стрелы, выпущенные из лука. Арбалетный болт бил сильней и летел быстрей. Король Данерата смог поймать и его. Тонкое древко обожгло ладони и осталось в них. Нартанг перехватил стрелу и воткнул ее в грудь лошади, на которой сидел всадник, первый из двоих оставшихся выстреливший в него – тот уже заканчивал заряжать арбалет, когда его лошадь заверещала и взвилась на дыбы в следующее мгновенье помчавшись прочь, обезумев от боли, не слушая уже поводьев и не разбирая дороги и направления. Оставался еще один всадник – не теряя времени, Нартанг обернулся к нему, в начале движения уже вытаскивая из-за пояса лезвие. В следующее мгновенье его страшное невиданное оружие врезалось в череп телохранителя Агдая. Последнего всадника, которого только что сбросила несчастная лошадь, воин убил намного хладнокровней и спокойней: его «запас боевого вдохновения» практически закончился, и как бы отходя от него, словно от наркоза, немного ленивыми движениями, он подошел к начавшему было подниматься, и сбив ударом ноги обратно на землю, прикончил, сломав позвоночник вторым сильнейшим ударом.
Тяжело дыша, воин обернулся на застывшего в оцепенении, онемевшего от всего только что случившегося на его глазах Агдая. Парень был белее полотна. Глаза его были круглыми и стеклянными.
– Твоя сестра сама себя убила. Не захотела остаться со мной. Я похоронил ее два месяца назад, – только и рыкнул воин, уже забрав нож и лезвие из трупов и вскочив на одну из двух оставшихся рядом лошадей, поворачивая ее прочь, – Кажется, я ее любил… – ни к селу ни к городу добавил он, сам поражаясь тому, что творилось сейчас у него в душе…
Эта встреча и сказанные в ее конце слова непонятным образом освободили воина от постоянных мыслях о всаднице. После этого происшествия, о котором он никому не рассказал, он начал спокойно спать: не общаясь более с умершими и не вставая перед решением каких-то задач, а просто проваливаясь в мягкую черноту. Однако спокойный сон и вновь умершее сердце нисколько не убавили тревог о неопределенном будущем.
Нартанг ходил на общие собрания командиров, возвращался оттуда мрачным и ничего не говорил, а понять что-то по его лицу как и всегда было невозможным.
На очередном из таких собраний Нартанг задержался дольше обычного, потому что никак не хотел уступать другим командирам включить его данератцев в отряд, которому предстояло заняться срочным сбором продовольствия с захваченных земель – разведка одно, а шарить по амбарам и набивать телеги съестным – дело последнее.
Главнокомандующего не было в лагере, а уступать кому-то кроме него воин не собирался, и поэтому все это уже попахивало опасностью расправы, ибо Нартанг ярился не на шутку, а командиры хоть и боялись его, не упускали момент «поиграть с огнем» и отомстить за прошлые обиды.
Однако потасовка произошла не в шатре командиров, а в стане данератцев. Рысь и Ветер не поделили шлюхи, что клеилась целый день то к одному, то к другому, и оба целый день ее отстраняли, однако к вечеру, когда хмель притупил их брезгливость, оба вспомнили о ней и без труда нашли в объятиях одного из кеменхифцев поблизости от их стоянки. Забрать у кеменхифца желаемое у данератцев получилось быстро и без каких бы то ни было осложнений, однако поделить «добычу» между собой по сговору не удалось – никто не желал быть вторым. По закону Данерата все можно было решить быстро и легко – в поединке. Однако Нартанг запретил «танцы» до крови, и решить вопрос оружием становилось невозможным. От накипевших страстей и необдуманных слов через миг завязалась отчаянная драка.
Откинутые ножны с оружием быстро забрали соратники и с интересом наблюдали за непривычным им событием – редко когда в Данерате можно было увидеть драку между зрелыми мужчинами – в основном это был удел безусой молодежи, еще не имеющей своего боевого оружия. Но драка данератцев отличалась от обычной драки точно так же, как и они сами от простых солдат. Не было слышно распаляющих криков, не было пустых замахов или бесплодных ударов – каждый замах рождал тяжелый удар четко попадающий в цель. Очень быстро лица и кулаки бойцов были разбиты в кровь обоих шатало, но никто не собирался отступать и тем более сдаваться. Испуганная страшной дракой, ее виновница давно уже бежала прочь от стоянки данератцев, когда налетела на Нартанга, возвращавшегося с совещания и закричала в голос:
– Ох, милостивые Небеса! Да что же это?! Кругом одни звери! Небеса!!! – тоже изрядно выпившая, «влипшая» в грудь воину, она не могла сообразить отстраниться и обойти его, быть может, продолжить свой бесцельный бег или упасть под кустом и забыться пьяным сном. Она просто видела страшное лицо, протрезвляющий своим убийственным безразличием и холодом взгляд, и решила, что ее решили наказать за случившуюся ссору, – Сами они! Сами! Не я их науськала! Как сцепились – так и не разнять уж! А я ни при чем!
Нартанг брезгливо оскалился и оттолкнул пьяную женщину прочь. Недоброе предчувствие зародилось в нем; и все сильнее оно становилось, по мере продвижения к стоянке своего отряда. Воины окружили Ветра и Рысь, колошмативших друг друга не на шутку, и уже начавших хвататься за подручные средства: в ход пошел шампур и топор. Нартанг сам озверел от картины этой драки – вновь нарушалось его Слово! Он шагнул в круг, перехватил свистнувший в воздухе топор, в тот же момент воины вывернули шампур из рук Рыси. Вывернули, отбросили в сторону и отпустили спорщика, отступая сами. Нартанг тоже откинул прочь отобранный топор и уничтожающе посмотрел на своих подданных. При появлении короля, оба они вмиг протрезвели и «остыли» от схватки. У обоих в сознании поселился скверный и позорный страх – никто не мог предугадать чем закончится гнев Нартанга.
– Я очень сильно недоволен вами, – сквозь зубы прорычал воин, явно с трудом сдерживая себя, – Очень, – повторил он и слова его ложились на плечи провинившихся каменными глыбами, – Если вы как свиньи, будете драться из-за грязи – то очень скоро ими станете. Мне не нужны ни грязь, ни свиньи.
В данератском языке было мало ругательных слов по сравнению даже с кеменхифским, но и простые слова, быстро и метко подобранные предводителем, жгли воинов подобно раскаленным углям. Оба уже окончательно протрезвели и даже не с раскаяньем, а скорее с каким-то отчаяньем ожидали окончания речи короля.
– А что нужно вам? – Нартанг смотрел как бы между стоящими друг против друга недавними спорщиками, но каждый из них каким-то образом ощущал именно на себе его взгляд, – Говорите! – повелительно и уничтожающе рыкнул воин. Давая шанс провинившимся оправдаться.
Первым решился ответить Рысь. Изрядно побледневший. Он судорожно сглотнул и на одном дыхании вымолвил:
– Мне нужно только идти за тобой, мой король! Ни у кого из нас не было мысли нарушить твое Слово – мы схлестнулись без оружия, да и не в полную силу, а убивать или калечить друг друга совсем не собирались, – Рысь ободряюще посмотрел за своего недавнего противника, приглашая взглядом подтвердить его слова.
Ветер сразу понял соотечественника, хотя мимика того заметно страдала от опухшего расквашенного его кулаками лица:
– Так и есть! – поспешил подтвердить Ветер, – Так побуцкались, да и все. Ну не тебя же нам по всяким
