никаких других подходящих предметов не было.
Нартанг прошел в соседний зал: один его угол полностью полыхал – догорал дорогой балдахин и гобелены, горели потолочные балки. С тяжким скрипом медленно осел на пол прогоревший массивный стеллаж, совсем недавно вмещавший древние манускрипты и книги, превратившиеся теперь в пепел. Нартанг мгновенно нашел то, что искал: веревки портьер уже успешно тлели, зато цепь, на которой спускалась и поднималась люстра со множеством свечей была железной и целой – он быстро открепил ее от стены и отпустил. Красивая кованая люстра со стол величиной с грохотом упала на каменный пол, в стороны полетели огарки и свечи, ее мелкие части, с таким трудом выкованные мастерами. Воин быстро открепил цепь от люстры, вытянул остатки и поспешил к заветной двери. Теперь нужно было установить вазу на другое место. Сил едва хватило чтобы кое-как повалить ее на бок и перекатить.
Не теряя ни минуты, он перебросил цепь через еще нетронутые огнем балки перекрытий, закрепил один конец за колонну перехода, второй обвязал вокруг вазы.
Оставалось самое сложное – поднять вазу на необходимую высоту, чтобы использовать, как таран. Нартанг уперся ногами в перила, свесившись над пролетом лестницы, и что было сил потянул на себя, напрягая все мышцы – очень неохотно и медленно каменная громада оторвалась от пола. Воин поспешил закрепить цепь, чтобы не потерять выжатый промежуток. Передохнув немного, он вновь налег на цепь.
На удивление пошло легче. Однако всей немалой силы воина хватило только на то, чтобы поднять вазу от пола лишь на высоту локтя. Тяжело дыша, Нартанг подошел к подвешенному снаряду. В этот момент запах гари стал усиливаться уже и в этом крыле дворца, по потолку потек густой черный дым. Не теряя больше времени на созерцание продвижения пожара, воин принялся раскачивать свой импровизированный таран. И вот камень ударил в дерево. Дверь басовито загудела, но устояла. Со второго удара на кованых пластинах обозначилась заметная вмятина. Нартанг упрямо раскачивал страшный «маятник» все сильнее. С каждым ударом все жалобнее стонали доски и опаснее потрескивали потолочные балки. С восьмого удара дверь не выдержала и одна ее створка хрустнула пополам.
– Вот так! – победно рыкнул воин и устремился в образовавшийся проем. Оружейная Гарция могла поспорить с оружейной Сухада, хотя и была заметно меньших размеров.
Там были различные панцири и щиты, все виды оружия разного вида и веса. Свое оружие Нартанг увидел сразу – оно занимало чуть ли не главное место посередине расшитого золотом ковра рядом с тонкой саблей с драгоценной рукоятью и страшноватого вида топором с узорчатым лезвием. Секрет его «кастета» так и не был открыт захватчиком – шипы были утоплены и еще можно было разобраться для чего это не удобное с виду оружие. Воин стремительно подошел и, подпрыгнув, сорвал со стены принадлежащее ему по праву. «Здравствуй» – улыбнулся своему замысловатому клинку воин.
Он держал в руках оружие, выкованное для него отцом, и не верил в свой успех, не знал, как выразить ту великую радость, что переполняла его. Два года висело над ним черной тучей сознание того, что он опозорился перед своими предками, попав в плен и потеряв свое оружие. Два года черный червь точил его сердце беспокойством – сможет ли он вернуть себе дар отца и богов, не затерялся ли он в водовороте войн и смене правителей? И вот теперь великий груз свалился с его плеч – его наследие удобно лежало у него в руке, словно сливаясь с телом, становясь продолжением руки. Нартанг нажал на неприметный выступ и металл поддался, щелкнул незатейливый механизм и из монолита закрытой гарды вылетели острые шипы.
Теперь он точно знал, как и какие удары можно наносить своим невиданным оружием и уже видел себя в битве со сверкающим лезвием в руке.
– Господин, прошу, быстрее! Перекрытия старые – могут в любой момент рухнуть!
– Не пристало мне бегать!
– Есть время, когда не грех и пробежаться!
– Не тебе, Тин, мне указывать!
– Так кому же, как не мне? Кто же тебя на руках носил, да учил…
– А это еще что? – оборвал верного еще больше поседевшего телохранителя Гарций, останавливаясь перед выломанной дверью оружейной и тяжеловесным приспособлением, сооруженной из его вазы.
– Кому в пожар оружие так понадобилось? – тоже в недоумении заглянул в пролом старый вояка и отпрянул, – Святые Небеса! – на пороге появился Нартанг.
Тин узнал его сразу, Гарций – несколько минут спустя – того длинного тощего пацана и теперешнего налитого силой мужчину все также отличал уродливый страшный шрам и пылающий ненавистью черный глаз. Однако теперь этот глаз смотрел не просто с ненавистью, а с холодной безжалостной уверенностью в том, что представшие сейчас умрут; умрут в любом случае – иначе быть не могло. Сейчас в этом лице читался приговор.
– В гости к тебе зашел, Гарций, долги отдать, да свое забрать! – рыкнул Нартанг, выходя в коридор из черного дыма, заполнившего уже и оружейную, – Узнаешь меня?!
– Такого урода как не узнать! – ответил за своего повелителя Тин, выхватывая меч и заслоняя Гарция.
– А для тебя, Тин, у меня другие гостинца! – быстро и четко отвел выпад старого рубаки воин и, заклинив клинок в шипах только обретенного оружия, вырвал его прочь, отбросив старика назад сильным ударом в челюсть.
Телохранитель отлетел на несколько шагов и, ударившись головой о колону, осел на пол.
– Тебе, псу, сейчас будет честь умереть от руки короля Данерата! – рыкнул Нартанг, также отбивая выпад и обезоруживая оправившегося от первого потрясения Гарция, выхватившего свое оружие.
– Пощади! – разведя безоружные руки в стороны плюхнулся на колени жестокий правитель – как легко было мучить и убивать других людей, но как не хотелось самому быть убитым – сразу забылись и спесь и честь, когда перед ним появился этот явившийся с того света безжалостный и неотвратимый мститель.
– Жестокосердный, – усмехнулся Нартанг, плюнув на пол рядом, приставляя тонкое лезвие к трепещущему горлу, – Ты кого пощадил?!
– Пощади!!!
– Зачем?
– Я тебе все отдам!
– Я и так все возьму!
– Тебя никто не тронет!
– Меня и так никто не тронет! Трус и глупец! – в самое лицо рыкнул ему воин и надавил, проведя отточенным острием по горлу давнишнего обидчика – тот вздрогнул потекла кровь, но Нартанг специально только напугал его, задев лишь кожу.
В углу не шевелился Тин. Нартанг подошел к нему, наклонился, прикоснулся пальцами к жилке на горле, под его ороговелой кожей едва дернулось – живой. Он быстро отвязал цепь, пробив тяжелой вазой каменные плиты пола и чуть не свалившись с полуобрушившегося перехода; обвязал ею ноги телохранителя. Потом подошел ко все еще стоящему на коленях трясущемуся Гарцию, судорожно зажимающему свое окровавленное горло, быстрым движением снял с него ремень и, просунув в последнее звено цепи обмотал вокруг шеи, потуже, застегнул пряжку. Срезал лезвием ремень перевязи, стянул им руки правителя города за спиной.
– Пошел! – дернул он за поводок, – Только тявкнешь – прирежу!
Он взялся за середину цепи и пошел прочь из горевшего дворца – больше ему здесь ничего не было нужно: Гарций шел на поводке, бессознательный Тин собирал пыль переходов и отсчитывал головой ступени.
– Ты кто?! Это что, господин и Тин?! – остановился один из солдат, неизвестно чего забывший во дворце господина и забежавший на его половину.
Нартанг молча ударил его лезвием в лицо, разрубив нос пополам. Солдат, хлюпая, осел на землю. Не замедляя шага, воин шел дальше. Выйдя во двор он увидел, как его шайка сцепилась с солдатами Гарция. Те хоть и были поначалу заняты пожаром, но когда увидели, как грабители выносят добро господина, быстро вспомнили службу, оставив пожар слугам. Казармы прилегали ко дворцу и оттуда выбегали все новые и новые солдаты. Его шайка была приговорена.
– Нартанг! – увидел один из них вышедшего предводителя.
– Вели своим остановиться! – притянул за цепь бледного Гарция Нартанг, – Не то и впрямь прирежу
