— Извлечь пробку из бутылки.
— Я знаю, что ты силен, но этот камень больше тебя по размеру, а опереться тебе не на что.
Это прозвучало так, словно Зеркало заботило лишь то, удастся ли его другу вытащить камень. На самом деле его не меньше волновало, что валун при падении может увлечь его за собой. Бард был способен с помощью магии замедлить свой полет, но это ему не поможет, если глыба размажет его останки по всему склону.
— У меня получится, — произнес Барерис. — Или, точнее, у нас. Ты поможешь мне своими молитвами.
Зеркало понял, что, как и обычно, переубедить его не удастся. Поэтому он кивнул и, пока Барерис пел, чтобы увеличить свою силу, взмолился своему божеству, прося его о помощи. На миг его ответ, проявившийся вспышкой золотого света, согрел ту холодную сосущую пустоту, что составляла сущность призрака.
Продолжая петь, Барерис встал на маленький, неровный и относительно горизонтальный участок горы, который даже с натяжкой нельзя было назвать выступом. Развернувшись, он крепко ухватился за булыжник и начал тянуть.
Поначалу ничего не произошло. Впрочем, неудивительно. С этой позиции Барерис не мог воспользоваться своей силой в полной мере. Затем раздался слабый треск. Затем ещё один, громче.
А потом валун выскочил из земли так резко, что Барерис потерял равновесие. И камень, и бард покатились по склону вниз — именно так, как и боялся Зеркало.
Вначале Барерис находился наверху. Через миг инерция вращения непременно утянула бы его вниз, но он не стал этого дожидаться. Зашарив руками по скале, он ухватился левой рукой за выступ и повис, а валун, подскакивая и дробясь, продолжил катиться по склону, пока не исчез в лежащем далеко внизу ущелье.
Зеркало подлетел к Барерису.
— Ты в порядке?
— Нормально, — свободной рукой бард потянулся к ещё одному выступу, и при этом призрак увидел, что вся внутренняя сторона его перчатки была изодрана, а под ней виднелась рваная рана.
Своим появлением эти тоннели были обязаны потокам лавы и землетрясениям. В отличие от известняковых пещер, здесь не имелось ни сталактитов, ни сталагмитов, которые бы могли замедлить продвижение Барериса. Но это являлось их единственным достоинством. Они представляли собой настоящий лабиринт, который простирался во тьме во всех направлениях и был полон неожиданных поворотов и тупиков. Неудивительно, что истории, с помощью которых он нашел вход, никак не могли помочь ему ориентироваться внутри. Барерис спел песню, чтобы определить направление, в котором находится ближайший обработанный камень, и ощутил, что где–то на северо–востоке имеется рукотворная арка. Впрочем, не было никаких гарантий, что ему удастся добраться до неё в ближайшее время.
Ощутив его нетерпение, Зеркало произнес:
— Ты мог бы уже сейчас вызвать сюда Аота и зулкиров. Возможно, им известно какое–нибудь заклинание, чтобы найти дорогу.
— Я думал об этом, — произнес бард. — Но что, если эти пещеры не связаны с подземельями напрямую?
— Тогда они смогут проделать проход сами.
— Возможно, но тогда, полагаю, мы лишимся всех шансов застать Сзасса Тэма врасплох.
Удивленный, Барерис повернулся к Зеркалу и увидел, что призрак, напоминавший сейчас размытое отражение себя самого, также выглядит ошарашенно. Он знал, что не произносил последних слов, а его голос звучал слишком тихо, чтобы вызвать эхо в той обширной пещере, через которую они сейчас шли. И все же у него возникло зловещее ощущение, что нечто — или
Он с Зеркалом проделали немалый путь, но до сих пор им так и не повстречалось ни одной из тех древних тварей, которыми славились недра горы. Он подозревал, что их удача только что подошла к концу. Он обнажил клинок, и в руке Зеркала также возник его темный меч. Они принялись оглядываться, высматривая угрозу. Это могло оказаться не так просто — на полу пещеры валялось множество валунов, а в стенах зияли многочисленные тоннели и ниши.
— Что–нибудь? Ты видишь, — сказал Зеркало, тон его голоса в конце второго слова стал выше. — Барерис, клянусь, я произнес все правильно и не перепутал слова. По крайней мере, мне так показалось.
— Я тебе верю, — произнес Барерис.
— Что с нами происходит?
