– Это мои телохранители, – хихикнул тот, оглянувшись, – и, похоже, ты их сильно расстроила.
– Да я с ними даже не разговаривала, – возмутилась Слава, и клоны захихикали уже втроём.
– Ма, ты прелесть, – откровенно веселился Стан, – они же даже умываться не хотели, так боялись твоего прибытия.
– Это почему ещё? – Мать уставилась на веселящихся парней и не выдержала, сама заулыбалась.
Господи, ну и о чём она думала, когда так упорно отказывалась от фигурки улитки? Вот же он, поворот в её жизни, намного более крутой и невероятный, чем смена правителей или денежная реформа! Вместо одного больного сына трое здоровых – что может быть прекраснее и удивительнее?!
– Они же анлезийцы, тебе ничего это не говорит?
– Почему это?! Я точно знаю, кто такие анлезийцы, у меня рисунок связки миров где-то лежит, – пожала плечами Слава, – и даже знаю, что их предки ушли в мир леших и дриад, так как там что-то произошло. Но при чём тут я?
– Здорово, покажешь? – Три пары загоревшихся глаз смотрели на неё с нетерпением.
– Как вернусь, всё отдам, вы пока жребий бросайте на камуфляж, – строго глянула на парней мать, им позволь, так бегом побегут в обратную сторону, – и невестку включить не забудьте, у меня ещё бейсболка есть. И ботасы.
Горячая вода из источника пахла влитыми в неё настоями трав, пузырилась как нарзан, и удержаться, чтоб не понежиться в ней лишних пять минут, было просто невозможно. Зато потом Слава с Юной собирались как на пожар, не рассматривая, лихорадочно натягивали одежду, принесённую скромной черноволосой девушкой с внешностью японки.
– Спасибо, – от души поблагодарила её землянка, когда та помогла застегнуть пуговки бледно-зелёного платья из тонкого, шелковистого полотна, и, спохватившись, поинтересовалась: – А как тебя зовут?
– Майка, – застеснявшись, опустила девушка взгляд и сразу вскинула его на гостью в надежде и тревоге.
– Майка? – нахмурила лоб Слава – где же она слышала сегодня это имя?
– Это жена Конса, – прошептала за спиной огорошенная не меньше неё Юнхиола, как такое может быть, чтобы брат Стана и женился на таджерке?!
– Ох, боже, так отчего же ты сразу-то не сказала?! – Хо с изумлением смотрела, как мать от всей души обнимает и прижимает к себе таджерку. – А Конс хвастался, что ты тут самая смелая и находчивая! Зато забыл рассказать, какая она хорошенькая, правда, Юна?
И Хо вдруг обнаружила, что и правда, если отбросить сплетни, которые она слышала про упрямство и хитрость таджерок, и взглянуть на девчонку непредвзято – та и вправду очень миленькая. Нежно цветёт на смугловатом личике застенчивый румянец, загадочно мерцают из-под густых ресниц влажные сливины глаз, чуть не до колен льётся шелковистая чёрная коса.
– Правда, – искренне подтвердила Юна и украдкой вздохнула, гадая, кого из них теперь ма будет любить больше.
– Знакомься, Майка, а это Юнхиола, сестра твоего мужа, по-нашему – золовка… я хочу, чтобы вы подружились, девочки. – Ярослава неведомым чувством ощутила повисшую на миг напряжённость и, придерживаясь простого правила, по которому любую проблему лучше убить в зародыше, чем ждать, когда она вырастет, твердо заявила: – А я обещаю любить всех вас одинаково. А если у кого-то возникнут сомнения в моей справедливости, говорите сразу, не дожидаясь, пока из мухи вылупится слон. Всё поняли? А теперь идём кушать.
Разумеется, больше всего ей не терпелось снова увидеть сыновей, однако после морской прогулки и слово «кушать» вызывало вполне здоровые эмоции.
Завтракать захватчики расположились в бывшей королевской столовой, это Слава поняла сразу, едва Майка распахнула перед ней двери. А где же ещё может быть такая изящная мебель с кручёными ножками, и богато задрапированные шёлком окна, и проёмы ниш, в которых стоят огромные вазы с живыми цветами?
И длинный, овальный стол посреди, накрытый вышитой скатертью с кружевными вставками и пышными оборками по краям?!
– Ма, иди сюда! – От дальнего конца стола шёл к ним навстречу Конс, и в его глазах металось хорошо скрытое беспокойство.
Ну какой же она была бы матерью, если бы сразу не поняла, какая проблема его так волнует?
– Наша Майка просто замечательная девочка, – сказала Слава, незаметно подмигнув, и он сразу расслабился, счастливо разулыбался, словно от её одобрения что-то зависело на самом деле.
– Ага, – буркнул самодовольно и, подведя её к столу, представил: – Это наша мама, Ярослава Михайловна, а это принцесса Адистанна.
– Я рада вашему приезду. – Светловолосая девушка кротко и приветливо смотрела на Славу невозможно синими глазами, а в душе землянки начинала скручиваться тугая спираль отчаяния.
Да и как же ей было не запаниковать и не стиснуть со всей силы в кулаки руки, если изображениями именно таких девушек, как иконами, был увешен целый угол над Костиковым компьютером?
– Ма, – Стан мгновенно оказался рядом, настойчиво заглянул в глаза, – ты просто устала… и пока ещё не всё о нас знаешь. Садись, завтракай, потом поговорим… своей семьёй.
– Ладно… – перевела дух Слава, – я и правда что-то перенервничала. Извините меня, мне тоже приятно с вами познакомиться. – Она вежливо
