Но зря она так думает, ухмыльнулась Тина, и в этот миг Стан очень серьёзно спросил:
– Ма, ты готова?
Слава усмехнулась, ей долго готовиться не нужно, но всё же осмотрительно оглянулась на моряну. Та ободряюще кивнула и мягко подтолкнула видящую вперёд.
– Добровольным судьям будет помогать в выяснении истины придворная видящая соправительницы Афродиты Индиготис Ярослава Запольская из рода Сиреневой лозы.
«Какой ещё лозы?» – едва не споткнулась Слава, но вовремя выправилась и, сделав самое невозмутимое лицо, шагнула вперёд.
Толпа гостей притихла, но рассматривала незнакомку очень внимательно. И теперь не имело значения, что все они её уже мельком видели сидящей вместе с особыми гостями в королевской столовой. Тогда Слава была просто одной из особо важных гостей и таких интересных подробностей о её способностях никто не оглашал. Зато теперь все получили возможность изучить женщину самым подробнейшим образом.
И вот тут уж они всё разглядели, всё заметили, ничего не пропустили. Ни довольно скромного платья, ни слегка небрежно связанных в хвост волос. Даже мелькнувший из-под длинного рукава краешек браслета – и тот углядели. Ну и разумеется, не могли не узнать работу – не та публика собралась, чтобы в драгоценностях не разбираться. Особенно таких необычных.
Зашелестели шепотки, полетели понимающие переглядывания и недовольные ухмылки. Но Инвард шагнул вперёд, обвёл гостей холодным, неприветливым взглядом, и в зале словно проскользнул под ногами морозный сквознячок.
– Смотрите сюда… – мягко предложила шантажистам Ярослава, встав напротив их стульев и качнула рукой цепочку с хрусталём. – Вы видите там всё, произошедшее с вами совсем недавно, и вы искренне хотите рассказать об этом судьям.
В их любопытных глазах, против воли уставившихся на подвеску, застыло унылое согласие, и Ярослава осторожно шагнула назад. Подчинять людей с каждым разом удавалось ей легче и легче.
– Зачем вы пошли в кабинет к дежурному офицеру? – неслышно выскользнув вперёд, с той же интонацией спросила моряна, но сразу поняла, что задала слишком общий вопрос и поправилась: – Кто предложил идти в кабинет?
– Мулена, – ответило сразу три голоса, два женских и один мужской, а девица с разорванным воротом, самодовольно усмехнувшись, сказала:
– Я.
В толпе кто-то горестно охнул, и коротко ругнулся мужской голос.
– О чём вы хотели спросить офицера охраны? – пытаясь дать девице возможность спасти свою репутацию, быстро спросил старший судья- доброволец.
– Ни о чём. – Мулена пренебрежительно пожала плечами.
Правительница презрительно поморщилась и перехватила у ушлого купца инициативу:
– Тогда чем вы занимались в кабинете столько времени?
– Просто сидели. Мне очень нужны деньги, – нагло сообщила шантажистка.
Ярослава поторопилась спрятать довольную ухмылку. Она вовсе не просто так приказала этим горе-добытчикам говорить искренне, а не честно. Понятие «честно» чуть расплывчато, и его можно лукаво извернуть или переиграть в свою пользу, тогда как слово «искренне» сразу отрезает все подобные возможности.
– Какие деньги? – не замедлила уточнить моряна.
Девица изумлённо приподняла ровно выщипанные бровки и как нечто само собой разумеющееся пояснила:
– Ну, компенсацию.
– Так он к тебе приставал? – обрадовался судья и бросил на Славу победный взгляд.
– Нет, – одним словом разбила его надежды шантажистка, – он всё время писал. Он вообще такой скучный, как старик. Они оба.
Девица снисходительно оглядела заинтересованно притихшую толпу, и в её разуме внезапно взяла верх та часть сознания, которая считала себя невероятно хитрой и ловкой. Мулена покровительственно усмехнулась и самодовольно сообщила:
– Тетушка Сибрита за несколько сороковин, что рассказывала глупому ушастику сказки, отхватила тысячу монет. Неужели я хуже? Если дадут всем троим, то Басси и Жаннел отдадут мне по семьсот за придумку, и мой котик сразу предложит мне браслет.
– Мулена, но ведь у тебя есть приданое! Тебе отец в наследство оставил достаточно! – неверяще вытаращился на девушку купец.
– Сколько там было того приданого, – скривилась Мулена. – Дюржику нужно было закупить товары, и я подписала закладные. Но теперь у нас будут деньги, мы поженимся, и всё наладится.
– Дюржис, – кипя негодованием, обернулся к самому агрессивному кавалеру купец, – ты действительно взял её приданое?
– Не взял, а сама дала, – пошло осклабился Дюржис, – я не могу отказываться, когда мне девки дают.
– И моё тоже, – вдруг тихо объявила рыжеватая и пухленькая Басси и жалобно уставилась на Дюржиса, – и браслет он мне обещал принести. Я… просто не могу ждать… уже скоро всё будет видно.
