аккаунтами, которые вы, я уверена, уже себе создали.
Сара сразу же обернулась к Майклу:
– Что скажешь?
– Я заинтригован, – кивнул он, не солгав.
– Единственная загвоздка, – добавила Вебер, – в том, что вы больше не сумеете напрямую обращаться к коду. Так программа и работает: мы изолируем вас от кода, и код скрывается от вас.
– Загвоздка? – переспросил Брайсон. – Понятно, отчего вы сразу о ней не сказали. Этак и сделку расторгнуть недолго! Какой от нас прок, если мы будем не в состоянии манипулировать кодом?
Майкл тоже сильно приуныл.
Зато Вебер в лице никак не изменилась; мрачная и сосредоточенная, она ждала.
– Повзрослей уже, мальчик, – сказала агент. – Я имела в виду, что вы не сумеете обратиться к коду в прежней манере. В вашем распоряжении остаются голографические платформы. Да, старомодно, однако трое талантливых хакеров, думаю, и малыми средствами обойдутся.
– До тех пор, пока не припрет, – возразил Майкл. – Работать на экране – не то чтобы старомодно. Это медленно. Очень медленно.
Агент Вебер слегка кивнула, признавая аргумент.
– Либо так, либо открыться Каину – решайте сами. Оба пути имеют свои плюсы и минусы, не спорю.
– Пожалуй, лучше будет, если Каин нас не запалит, – сказал Брайсон, и Майкл мысленно с ним согласился.
– Значит, договорились, – подытожила агент Вебер, хотя Майкл и не припомнил, чтобы давал согласие. Спорить, впрочем, никто не стал. – Даю сутки, потом выгружаю вас. Постарайтесь хоть что-нибудь выяснить. А теперь – залезайте в гробы.
3
Майкл был прирожденным геймером, игроком до мозга костей. Настоящим, прожженным. Так говорил о себе отец Майкла, признаваясь в любви к команде «Фолконз»: я, мол, прожженный фанат. Только сейчас, вспоминая почти забытые ощущения при нырке в сон, Майкл понял истинное значение тех слов. Прежде чем его жизнь разбили на осколки СБВ и Каин, он жил и бредил игрой. Игра была у него в крови, пусть даже у программ и нет крови. Она была частью его существа, пусть и виртуального.
Майкла вновь накрыло с головой. Да, опасность грозила немалая, однако сердце забилось чаще в предвкушении приключений, когда симулятор заработал, словно волшебный ящик: проводящий гель, нервопроводы, воздушные трубки… Сама жизнь Майкла превратилась в игру, ставки выросли, и он готовился сыграть, вновь ощутить азарт.
Агент Вебер загрузила их в портал на перекрестке двух незнакомых улиц с магазинами и офисами. Едва открыв глаза, Майкл подумал: как хорошо вернуться! Вебер предупредила, что в кодовый массив войти не получится, и быстрая проверка подтвердила ее слова. Впрочем, тут и там Майкл видел следы присутствия кода: размытые края зданий, рябь в облаках, пиксели на дороге. Даже самые лучшие программисты не могли отловить все глюки… а порой и оставляли их намеренно. Чтобы люди головой не повредились, не спутали виртуальность и живой мир.
Исключение – «Бездна жизни». Там правила иные.
– Как думаете, где мы? – спросила Сара, медленно поворачиваясь на месте и озираясь по сторонам. Их ауры изменились, лишь немного напоминая прежние варианты. Самому Майклу, наверное, досталась чуть измененная версия ауры Джексона Портера.
Он внимательно присмотрелся к окружению: с виду – тихий городок с невысокими зданиями: салон красоты, кафе, клуб, школа программирования, мебельный магазин. Значит, место хотели всерьез уподобить настоящему городу.
– Я тут впервые, – сказал Брайсон.
– И я, – ответил Майкл.
Сара наугад ткнула пальцем в сторону одной из улиц:
– Людей почти нет, хотя день в самом разгаре.
Словно в подтверждение ее слов налетевший внезапно ветерок подхватил какой-то мусор и понес его вдоль по мостовой, отчего город стал выглядеть еще более пустым или заброшенным.
– Прямо город-призрак какой-то, – заметил Майкл.
– Жуть, – согласилась Сара. – Ну, с чего начнем?
– Я прямо с ума схожу, когда не могу в код залезть, – сказал Брайсон, моргая, будто ему в глаз попала ресничка. – Только идиоты включают тут, в виртнете, экраны. Разве Вебер не понимает, как это важно – выглядеть крутым?
