Завет Кольца

тебе нужно, а я подумаю, смогу ли выполнить твои требования. Иначе… — Он замолчал, так как при всем желании не мог сообразить, что ему делать дальше.

Бруно смотрел на побагровевшее лицо короля. С одной стороны, у дракона пропало то странное чувство, которое грызло его уже несколько месяцев; с другой стороны, он опасался, что король успеет позвать охотников за драконами, прежде чем удастся попробовать деликатесы.

— Немного паштета и торт — это всего лишь соответствует законам гостеприимства, — сказал он обиженным тоном. — И не надо… пожалуйста, вызывать этих людей. Я скоро улечу. — Он с досадой выдохнул. При этом из его ноздрей нечаянно вырвалось небольшое пламя, от чего тут же загорелась ткань опрокинутого шатра. — После того, как подкреплюсь.

Шатер догорел, и на ухоженном газоне образовалось большое черное пятно. Мелинда инстинктивно крепче сжала руку Джереми. Толстая белая ладья в чепце колыхалась как желе, а принц Адальберт причитал:

— Это кошмарный сон! Это кошмарный сон!

Гай фон Гайлсбери с Иоландой на руках пытался незаметно, сантиметр за сантиметром, отступить на край шахматного поля к скамье, где под одеждой лежал его меч. Не то чтобы он думал пустить его в ход. За скамейкой рос большой куст, подстриженный в форме лебедя. Если бы удалось пробраться за него, а дальше за следующий куст…

Феодор побледнел. Он решил, что Бруно специально поджег шатер, показав этим, что не намерен шутить.

У короля Феодора не было опыта общения с драконами. Маленьким мальчиком он читал о них в книгах. В памяти остался рисунок: шестнадцать лошадей тянут огромное приспособление из дерева и железа, с помощью которого рекомендовалось ловить драконов. Подпись под рисунком гласила: «Классическая ловушка для драконов по принципу профессора Флоризеля. В качестве приманки применяется молодая девушка или особо ценное украшение». (Изображенная крупным планом девушка была тогда единственной причиной, по которой король Феодор так часто рассматривал эту иллюстрацию.) Но так как ловушки в наличии не имелось, а профессор умер много лет назад, то это воспоминание не имело никакого смысла.

— Мы можем сторговаться, — сказал он, пытаясь успокоить Бруно. — Думаю, несмотря на все расходы в этом году, я смогу прибавить тебе мешок золота. Но сначала отпусти людей.

— При чем тут золото? Я сказал паштет, — возразил Бруно и выдохнул немножко огонька, оглядываясь по сторонам и с прискорбием видя, как пустеет праздничная площадка.

Некоторые гости и слуги успели укрыться в стенах замка, другие спрятались за деревьями и кустами, а один из музыкантов, альтист, вместе с инструментом залез на высокое дерево. Кругом валялись зонты от солнца и опрокинутые стулья. Охотников на драконов видно не было, но кто знает, не выскочат ли они из замка с минуты на минуту?

— Я не ел паштета целую вечность, — продолжал дракон. — Он очень полезный и не так тяжел для желудка, как, например… сырое человеческое мясо.

— Не думай, что ты меня запугаешь, — как можно отчетливее сказал король Феодор, хотя от страха с трудом держался на ногах. — Ты еще пожалеешь, что напал на нас. Захват заложников — это плохое начало переговоров.

— Захват заложников? Напал на нас… — сердито передразнил Бруно. Как всегда, когда он сердился, он выпустил из ноздрей целый сноп искр, которые рассыпались в воздухе фейерверком и через пару секунд с шипением и треском погасли. — Я только просил паште… Эй ты! Ты куда?

— Я? — заикаясь, откликнулся Гай фон Гайлсбери, которому почти удалось добраться до края шахматного поля. — Я… я хотел отнести принцессу в тень…

Бруно Поджигатель подозрительно смотрел на него.

— А ты случайно не за мечом? — Его взгляд упал на скамейку с одеждой и высовывающимся из-под нее оружием.

— Я? За мечом? — в ужасе воскликнул Гай.

— Думаю, продолжать не имеет смысла, Гай. Он все знает, — сказал Джереми Безземельный, снимая капюшон шахматного коня. Мелинда и другие (по крайней мере, те, кто не был в обмороке) с удивлением посмотрели на него.

— Знает что? — спросил Гай фон Гайлсбери. Бруно насторожился.

— Что ты — тот самый знаменитый Гай фон Гайлсбери, — сказал Джереми и поправил свои темные локоны.

Бруно Поджигатель, ни разу в жизни не слышавший этого имени, мрачно и пристально разглядывал Гая.

— Ну, не знаменитый… может быть, немного известный, — сказал Гай срывающимся голосом.

Иоланда тут же очнулась и послала ему томный взгляд.

— Любой знает, как вы со всеми расправляетесь, — сказала она.

Мелинда заметила, что у Гая на лбу выступили капельки пота.

— Все это сильно преувеличено, не стоит об этом и говорить.

— Не стоит говорить? — воскликнул Джереми. — А как ты прикончил этого… как его? Ты слишком скромничаешь!

Кончик хвоста Бруно нервно заходил туда-сюда. Он не выпускал из поля зрения Гая и лежащие на скамейке мечи.