Я выбила пальцами тревожную дробь по подлокотнику кресла.
— Проклятье, Ашен.
— Вот и я пришел к тому же выводу. Я ведь не сказал главного. Наиболее вероятная глава Ордена Евы — Фатима Дараян. Дама с очень мутной биографией. Старинная подруга и, возможно, даже любовница Ашена.
Я с грустью посмотрела на окно, надежно укрытое плотной римской шторой. Джет Ашен… Это совсем плохо. Самый осведомленный и самый опасный противник, какого только можно придумать.
— Что будем делать?
— Ну, покончить с собой я всегда успею, — очень спокойно сказал Павлов.
— Смысла нет. С Центром работал еще Лур, а на Саттанге — Федор Добров.
— Делла, я заблокировал доступ к этой информации. Сразу. Она известна только мне. Но! Есть подозрение, что существует независимая карта. И Ашену о ней известно. Потому что иначе вся афера теряет смысл. Да, есть постоянно открытые каналы, есть искусственные артерии, но они не дадут решающего перевеса. Это всего лишь несколько точек входа-выхода, которые, опять-таки, легко блокировать и изолировать. А вот полная карта — да. Правда, я готов спорить, что ее еще не нашли.
— Сейчас ты скажешь, что она хранится в сейфе внутри машины Кузнецова. Потому-то машину и замуровали в бункере на глубине в семьсот метров под Москвой. Дима, чушь. Ее давно бы подняли. И для этого не надо согласия правообладателей. Объект, представляющий стратегическую ценность для безопасности Федерации. И все.
— И это единственный момент, который заставляет меня сомневаться в истинной роли Ашена. Именно потому, что он давно решил бы проблему в лоб, а не искал обходные пути. Он бы весь аппарат Министерства обороны пригнал в Москву с лопатами.
— Не единственный момент. Еще ты. Хочешь сказать, Джету Ашену мало известно о твоих похождениях на Дивайне?
— Джету Ашену — надеюсь — мало известно о том, где я. Я потому и развелся, что осознал свои перспективы. Темней всего под пламенем свечи. Поэтому я ушел в секту. Само собой, с другой личиной. Занимаюсь решением всех и всяческих проблем, улаживаю конфликты, строю интриги… и никаких диверсий, никаких ликвидаций.
— И все-таки, Дима, глупая история какая-то. Строить заговор в надежде на артефакт Чужих… Да, пусть этот артефакт выглядит солидней, чем ампулы с эликсиром бессмертия или послание из соседней галактики. Допустим, он взламывает всю нашу систему обороны. Но, Дима, это всего лишь вещь! Если она и существует, то в единственном экземпляре. Понимаешь, это какая-то детская сказка, в которой злой колдун правит страной, потому что у него есть волшебное кольцо. Не могут люди, хоть сколько-нибудь серьезные, строить планы вокруг колечка. Тем более спрятанного неизвестно где.
— Значит, мы чего-то не знаем. Потому что заговор есть, и выстроен он именно вокруг колечка.
Я покачала головой:
— Чушь. Не верю.
Павлов царственно помахал рукой:
— Сколько угодно. Верить не нужно. Просто запомни.
— Ну, спасибо за разрешение. — Я отставила пустую чашку. — Что тебе известно об «Обществе раскрытия духовного потенциала»?
— Легальные вербовщики третьего порядка. Абсолютно безупречная репутация — что у общества, что у его членов. Ни единого темного пятнышка. Основная задача — создание и обеспечение благоприятного впечатления об Ордене. Благотворительность, меценатство, публичные лекции. Можно не обращать внимания, если срубить голову заговору, они просто найдут себе другую работу.
— Оболванив перед этим огромное количество людей.
— Делла, оболваниванием занимаются все политики — каждый в меру таланта и денег. Не страшно. Запрещенные технологии вербовки они не используют. Они ими и не владеют, это прерогатива вербовщиков второго и особенно первого порядка. Ну, помечтают их жертвы о дивном новом мире, повздыхают — и вернутся к обыденной жизни.
— А Мюнхенская штаб-квартира?
— Штаб-квартира не там. А в Мюнхене — научный центр. Там же готовят вербовщиков и убийц. Но там сейчас пусто, все разбежались. Похоже, учуяли, что дело пахнет жареным. А может быть, их уже начали ликвидировать. Они ведь не нужны. Никакой идеологической перестройки социума не будет, это не революция, а самый обычный переворот. Ну и зачем держать в кармане этих скорпионов во главе с Леони Хоффманн, великой и ужасной? Если они уже сделали все, для чего их завели?
— Хоффманн действительно такое совершенство, как о ней говорят?
— Смертный ужас, а не женщина, — сказал Павлов с чувством. — Прямо жалко, что ее грохнут. Я бы посадил ее в зоопарк и показывал за деньги, чтобы другим неповадно было. Психолог-убийца, ну что за безобразие…
Я молчала, приложив палец к губам. Павлов допил свой чай.
— Поеду. Мне к рассвету надо быть в Каире.
