загогулину, чем-то напоминавшую барашка, нарисованного трехлеткой, или моток проволоки, запутанной любителем головоломок.
– Сколько, по-вашему, витков в знаке, студент Рос? – выгнул бровь Гад, намеренно загораживая допрашиваемому вид на аудиторию.
– Э-э-э, три, – с апломбом выдвинул предположение нахал.
– Три, значит. Что ж, на следующем семинаре вас ждет персональная контрольная по знакам, а сегодня после лекций будете тренироваться в искусстве счета. Поручаю вам пересчитать плиты на площади Башни Судеб. И, Картен, если это число не сойдется с реальным, завтра вы будете не только пересчитывать, но и мыть количество плит, равное разнице между действительным и подсчитанным. Садитесь!
Ставший синим вместо голубого студент вернулся за парту, удостоился страдальческого вздоха Максимуса, по долгу дружбы собиравшегося присоединиться к арифметической отработке, и взялся за ручку, а заодно и за ум. Гад, свершив возмездие, как ни в чем не бывало возобновил лекцию.
Янка, по обыкновению, усердно писала, старалась понять и в итоге столь же привычно отключилась от попыток постижения сути. Правда, сейчас отключение у девушки произошло не во второй половине лекционного часа, как в начале первого курса, а ближе к последней трети.
Но из аудитории студентка выходила с чувством облегчения и мысленной галочкой о необходимости перечитать лекцию если не сегодня вечером, то на выходных обязательно.
– Идите, я на пару слов к декану подойду и нагоню, – попросил Машьелис.
Хаг и Янка спорить не стали – надо так надо. В чужие секреты они, в отличие от своего напарника, совать нос никогда не стремились. Захочет – расскажет сам.
– Чего тебе, о Либеларо? – деловито поинтересовался Гад, бегло просматривавший заметки, а может, и штрафную контрольную какого-то первого «счастливчика».
– Пропуск в город в день библиотечной работы на меня и Янку, – бодро отрапортовал дракончик, пожирая декана верноподданническим взором, или попросту нагло таращась.
– А в хранилище главного городского банка тебе пропуск не выписать? – язвительно уточнил дэор.
– Хорошо бы. – Машьелис мечтательно зажмурился и аж причмокнул губами, представляя груды золота, серебра, драгоценных камней. Ох и повалялся бы на них юный дракончик, почесал шкурку. – Но вы ведь все равно не дадите.
– Не дам, – согласился Гад. – Так зачем тебе пропуск? Библиотека академии вполне способна удовлетворить запросы второкурсников.
– Способна, но нам надо в город. По личной надобности. Очень надо. И именно в этот день, а не в выходной, когда в город рванет вся академия, – проникновенно пояснил парень без привычного паясничанья, даже ладошки с аккуратным маникюром сложил перед грудью чашечкой в просительном жесте.
– Хм, если так надо, – задумчиво дернул носом-сосиской декан, будто измерял им не только степень правдивости слов студента, но и величину нужды, – подпишу. Если влипнете в неприятности, до конца года даже в выходной за ворота шагу не сделаете.
– Как можно о нас так плохо думать? – обиделся Лис.
– Я о вас правильно думаю, о Либеларо, потому и предупреждаю, – огрызнулся декан, заполняя пропуска.
Дождавшись, пока Гадерикалинерос выведет имена студентов и дату разрешенного выхода за врата АПП на двух пластинках – пустых листочках Игиды, – дракончик цапнул их со стола и расцвел благодарной улыбкой:
– Спасибо, мастер.
– Ступай, – отмахнулся декан и только что не прибавил, как какой-нибудь священник: «И не греши, чадо мое».
Машьелиса как ветром сдуло. Он нагнал друзей и, насвистывая нечто веселое, вприпрыжку зашагал рядом. Хаг покосился на радующегося жизни напарника и только головой тряхнул.
Следующая лекция, по расоведению, была хоть и более трудным упражнением в скорописи, зато куда более понятным и интересным. Какую бы тему для рассказа ни выбирал Быстрый Ветер, рассказывать скучно кентавр просто не умел.
Возле закрытой аудитории (вот что за моду взяли запирать учебные помещения?) скопился весь второй курс блюстителей пророчеств. Ребята гомонили и строили версии-объяснения запертым дверям, одну абсурднее другой. По части нелепости лидировали три предположения в исполнении Картена, Цицелира и веселящегося Авзугара: кентавр сломал правую заднюю ногу, правую переднюю или обе руки разом.
Но вот ударил колокол, и дверь в лекторий распахнулась. Только это был вовсе не лекторий, а пещера, заполненная зеленоватым светом, тенями, шебаршением, скрежетом камней и далекой капелью сочащейся со сталактитов воды.
– Кто назовет тему урока? – бодро вопросил здоровый на все четыре ноги и обе руки лектор, неслышно, как индейский охотник, выступая из сумерек.
– Пещерники? – не особо раздумывая, выпалил Картен, покосившись на Титу Елбаст.
– Наги, – попытал удачи Еремил.
– Дроу, – тихонько предположила Таата, опасливо округлив глаза.
– Гоблины, – спокойно пискнул свою версию староста, расправив уши-локаторы и зубасто улыбаясь. Ему модернизированный кабинет точно пришелся по
