потолок вместо тряпки.
– Верю, – снова усмехнулся чему-то своему Брэдок и потрепал студентку по руке. Демонстративно покряхтывая, встал, щелкая суставами, и тихо сказал:
– Молодцы. Даже в шутку, даже понарошку нельзя сражаться против своих, тем паче малознакомым оружием, будь то магия или клинок. Тогда тренировка может обернуться трагедией. Те, кто поняли это, молодцы. А кто нет… Что ж, время у вас еще есть, поймете. Заодно и усвоите, что не все колдуны с палочками безобидны.
– Спасибо за урок, мастер, – поклонился учителю Максимус.
Парни и девушки, даже желавшие позабавиться и не спешившие расстаться с новым инструментом, поклонились старому лысому гоблину, благодаря за урок.
– И все равно, классная у тебя палочка была, Янка, – вновь повторил и мечтательно прикрыл глаза Картен. – Вот нам бы ее сейчас к мастеру Айриэльду на урок.
– Я прям тебя не узнаю, – рассмеялся дракончик. – Когда это ты успел так измениться, что возжелал лицезреть прекрасного эльфа распростертым перед собой? Нет, я бы еще понял, будь мастер прекрасной леди…
Студенты засмеялись, а Картен беззлобно отмахнулся от остряка:
– Да иди ты, Лис, со своими шуточками.
А Янка брела нога за ногу и страдала, раз за разом прокручивая сцену на магических практиках. Второй раз за этот семестр она случайно использовала проклятие. И если за историю с убийцей стыдно ни капельки не было, то сегодняшняя выходка погрузила совестливую девушку в настоящую пучину раскаяния. Пока языкастый Машьелис вызывал огонь на себя, Хаг приотстал и шепнул напарнице:
– Ты как?
– Стыдно очень, не хотела ничего такого. Это ведь я мастера случайно приговорила. Такого жеста в позициях приговора точно не было. Ума не приложу, как и почему вышло. У меня сегодня факультатив с Фэро, поговорю, – шепотом пожаловалась Яна.
На этикет Лис с Хагом шли, изнывая от любопытства. Даже страдающая муками совести напарница невольно заразилась энтузиазмом и поглядывала на дверь с интересом. Во-первых, стоило посмотреть в синие-пресиние глаза мастера Айриэльда и проверить, избавилась ли она от их одуряющего воздействия или так только казалось вчера от недосыпа. Во-вторых, конечно, было любопытно, как изменился папа Стефаля, которому наладили личную жизнь.
Первое впечатление от явления мастера Лаэрона студентам было эффектным. Эльф сиял! Светилась его нежно-золотистая кожа, блистали золотые волосы, небрежно перехваченные в хвост, сверкали синие глаза, от мужчины мягкой волной исходила тихая радость. Напряжение, которое невольно испытывали в обществе строгого преподавателя блюстители, сменилось безотчетным душевным подъемом. Томно завздыхали очарованные девицы.
«Как хорошо, что мы провели этот ритуал ночью, – твердо решила для себя Янка. Подперев щеку кулачком, девушка с умилением взирала на счастливого учителя. – Даже если у него ничего не получится с иллюзией, хорошо!»
К счастью, версия полного излечения от синеглазого одурения подтвердилась. Теперь Донская могла спокойно смотреть на красивого папу напарника и любоваться им исключительно эстетически!
– Ясного дня, студенты! Сегодня проведем письменный опрос! – с нежной улыбкой поведал о своих планах эльф.
Слева и справа от Янки явственно заскрежетали зубами напарники. Кажется, счастливый Айриэльд по способности доведения студентов до ручки ничуть не уступал Айриэльду несчастному. И тот факт, что красавец-мастер, переполненный радостью, как воздушный шарик гелием, не был способен вести занятие, а потому решил провести письменный опрос, довольными блюстителей не сделал.
Взмах изящной руки позволил большой доске перед аудиторией покрыться златыми прекраснейшими письменами. Вопросов было вполне достаточно, чтобы провозиться с ними всю пару. Айриэльд благостно улыбнулся студентам и сел за преподавательский стол, дабы углубиться в чтение некой толстенной книги в уныло-серой обложке. Если бы мастер еще и страницы переворачивал, Яна поверила бы, что он читает. Но мысли и взор эльфа блуждали в эмпиреях, мало схожих с «Ритуалами и обычаями звероящеров».
Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Хорошо еще, что остальные студенты не подозревали, кому они обязаны счастьем внепланового опроса. Уныло переглянувшись, Янкина троица взялась сочинять ответы.
С дымящимися мозгами и трясущимися руками прибрели второкурсники-блюстители на семинар к декану. В этом семестре основным отличием лабораторных от семинаров у Гада было одно: на лабораторных студенты практиковались с настоящими листьями Игиды, а на семинарах кроме повторения и закрепления знаний о знаках и смыслах использовали шаблоны знаков, когда разыгрывали или обсуждали варианты решения ситуаций- пророчеств.
– Притомились? – иронично усмехнулся декан, разглядывая своих студентов. Те ответили нестройным согласным гулом.
– Пальцы отваливаются, – приняв насмешку за искреннюю заботу, пожаловался Цицелир, потрясая пятнистыми от прилива крови перепончатыми конечностями.
