– Демиан, – поздоровалась Энн, несколько раз моргнув и остановившись в нескольких футах от него.
– Капитан Бракетт проводил меня, – радостно прощебетала Ньют, беря мать за руку. Девочка так сияла от гордости, словно привела домой раненого котенка, которого требовалось вылечить. – Я обещала познакомить его с Броной и достать ему фруктового льда, но он сказал, что мы сделаем это завтра, а сейчас время ужинать…
– Время ужинать уже прошло, – сказала Энн, не сводя глаз с Бракетта.
– Не-а, папа еще не вернулся, – возразила Ньют.
В этом была своя логика, но Энн, вздрогнув, отшатнулась назад. Ньют это заметила, и на ее лице отразилась печаль.
Энн отпустила руку дочери.
– Иди вымой руки, пожалуйста.
Ньют, лишь мгновение поколебавшись, поблагодарила Бракетта, пообещала ему достать лед на следующий день и отступила в короткий коридор к двери, которая, должно быть, вела в ванную.
– Ты тоже, Тим, – сказала Энн, посмотрев на сына. С тревогой, неуверенно.
Тим вынул из ушей пару черных вкладышей и отложил планшет в сторону, затем встал и прошагал в тот же коридор.
– Привет еще раз, Энни, – сказал Бракетт, как только Тим вышел. Осторожно. Нейтрально.
Словно лишившись дара речи, она открыла рот, чтобы что-то сказать, но сумела издать лишь короткий звук, наполовину смех, наполовину вздох. Затем смочила губы языком и отвернулась, покачав головой.
– Мне не стоило появляться? – спросил Бракетт.
– В моей квартире или в «Надежде Хадли»?
– Ни там, ни там, наверное. Или и там, и там, – он пожал одним плечом. – Но, как бы то ни было, я здесь.
Энн закатила глаза, и губы растянулись в знакомой ухмылке.
– Ты невыносим, Демиан… всегда таким был… но я рада, что ты здесь. Это в самом деле чудесная неожиданность. Я думала, никогда больше тебя не увижу… и вообще никого, кого знала на Земле.
Он молча посмотрел на нее, думая о том, как много всего нужно было сказать. Но прошло столько лет, и ее дети были рядом, а муж мог нагрянуть в любое мгновение. Поэтому он лишь улыбнулся.
– Рад, что все еще могу тебя удивить, – проговорил он и повернулся к выходу.
– Подожди! – спохватилась Энн и взяла его за предплечье.
От соприкосновения они оба замерли… оба посмотрели туда, где ее пальцы дотронулись до него. Энн одернула руку, как ошпаренная, в глазах у нее стояли печаль и неуверенность. Затем она издала еще один смешливый вздох.
– Спасибо, что привел Ньют домой, – поблагодарила она.
– Она прекрасный ребенок.
Энн кивнула.
– Прекрасный. Хотя и хлопот от нее хватает.
– Вся в маму.
Его захлестнула нестерпимая горечь, и она увидела это в его глазах, увидела по тому, как он поник.
– Демиан, – сказала она осторожно, – ты знал…
Он отмахнулся от ее слов:
– Не надо. Все хорошо. Я бы солгал, если бы сказал, что не чувствую ничего между нами, но я прилетел не за этим и я точно уверен, что не собираюсь вмешиваться в твою жизнь и мешать твоему счастью. Я просто…
– Просто? – эхом переспросила она, голосом едва громче шепота, со взглядом, исполненным воспоминаний о прошлом и множества различных «если бы».
Бракетт криво улыбнулся.
– Мне нужно идти. У тебя замечательные дети.
Ему хотелось сказать, что не может смотреть на Тима и Ньют и не думать, что если бы они когда-то сделали иной выбор, это могли быть его дети. Его и Энн. Ему хотелось сказать, что это доставляло ему боль, потому что семья, которая могла у них сложиться, с такой легкостью возникала в его воображении.
Но это было бы нечестно по отношению ко всем. Давным-давно, еще в лагере для новобранцев, он уяснил для себя, что безопасного пути иногда может не быть, как и решения, которое позволило бы выйти сухим из воды. В таких случаях его научили выбирать путь чести, даже если он вел к боли или смерти.
– Мне нужно передать доклад, – сказал он. – Увидимся, Энни. Скажи Ньют, что я жду не дождусь нашего похода за льдом.
