– За некоего лойрио Лиассио Тамори.
– Она мне все уши прожужжала про него!
– Она многого о нем не знает. Он уже сделал предложение?
– Н-нет… Пройдемте ко мне в кабинет?
Валиар чуть успокоился и понял, что сейчас Лейри никто не тронет. Наоборот. Значит, можно поговорить спокойно.
В кабинете человек удобно устроился в кресле и посмотрел на Валиара.
– Я к вам ненадолго. Обещаю.
– Почему вы ко мне пришли с этим?
Человек усмехнулся.
– За вашу дочь просили. И большего не спрашивайте. Так вот. Здесь все о некоем Лиассио Тамори.
– Что с ним?
– Мразь, – коротко высказался мужчина. – Прелюбодей, мерзавец, негодяй, сутенер, Лейра ему интересна как приложение к ее приданому. Не более того.
– Да неужели?
– Прочтите бумаги. Если хотите – выкиньте их. Мое дело – принести вам эту информацию. Все. Можете не провожать.
Мужчина поднялся и вышел за дверь.
Валиар принялся перебирать бумаги. Посмотрим, почитаем… Нет, ну кто и зачем?!
Кому это надо?!
– Кай, ты слышала?!
Лейри была растрепана, а глаза возбужденно блестели.
– Нет, – привычно откликнулась Каирис.
– Шаруль оказался некромантом!!!
– Что?!
В шоке была, правда, только Каирис. Остальные изображали его в меру своих сил. Таши – вполне талантливо.
– Ну да! Вчера ночью хоши зажгли алый огонь в храме!
– То есть где-то в городе проводили недозволенные обряды?
– Да. Хоши принялись выяснять – и огонь указал на дом Шаруля. Говорят, там в подвале приносили жертвы, а еще он выпивал души людей!
Каирис ахала в полном изумлении. Таши слушал, пряча усмешку. Это Шаруль-то…
– И что теперь с ним будет?
– Покаяние в храме. Ну, сама понимаешь…
Каирис понимала. И Таши тоже.
То, что хоши не колдуют, еще не означает, что они не умеют. Любого, кто подозревается в некромантии, забирают в храм. И там он стоит на коленях четыре дня и четыре ночи, изгоняя черноту из души.
Называется это красиво. А что это такое…
Свет Четырехликого…
Своего рода магия. Светлая, чистая, яркая. Только вот…
Солнце радостное, легкое, ласковое и приятное. А концентрированный его пучок способен поджечь что угодно.
Свет Четырехликого приятен. Но концентрированный его поток выжигает разум и душу.
Нет света без тени, нет души без единого пятнышка. Сопротивляться? У храма есть своя стража. Да и градоправитель без возражений даст им городскую. По первому же приказу. Иначе… иначе с ним случится то же самое.
Некромантов боятся.
– Одного Шаруля?
– Еще и его сына.
После этого обряда от них останутся пустые оболочки. Будут пить, есть и гадить под себя – и все.
– Потом их выгонят из города.
И убьют. Не сразу, нет. Дадут отойти и уничтожат.
Таши не собирался прощать причастных к смерти своего отца. Шаруль мог бы спастись, если бы сразу схватил сына в охапку и сбежал из города. Он этого не сделал. Все…
Сочувствовать ему?
