для восстановления справедливости. Рон восхищался ее разумом, хотя и не мог понять ее принципы. И собирался оставаться рядом столько времени, сколько понадобится, чтобы постигнуть вечно изменяющуюся натуру своей спасительницы. Сто лет? Тысячу? Или всю жизнь? «Ужасу вэари» казалось, что это будет очень интересным занятием.
От лирических мыслей его отвлек весьма недовольный голос волшебницы:
– Рон, черт побери!!! Долго ты будешь мне хвост крутить?!
– У тебя нет хвоста, – огрызнулся Рон. – Готовься! Активирую!!!
Некромант Некромант с удивлением смотрел, как в зеркальной стене, в его тайной, неприкосновенной и защищенной от всех вторжений лаборатории, проявляется странная картина.
Сперва возник город, недавно уничтоженный им. Потом изображение медленно скользнуло к помосту, где происходило жертвоприношение.
Чего ожидать, маг просто не знал. Но уж точно не нападения. Атаковать мага в его доме, где и стены помогают, попросту глупо. Скорее всего, ему хотят что-то показать. Поэтому он просто и внимательно уставился в зеркало. Изображение наплывало, не теряя четкости. Чернота стен ничуть не мешала неведомому режиссеру. Картины были такими четкими, словно Некромант смотрел в открытое окно. Помост был показан во всей красе. И Некромант увидел, как он сам и его люди скакали прочь сразу после проведения ритуала. А тело Арэсти осталось на помосте.
Ненадолго.
Некромант подумал, что наступает рассвет, но он ошибся.
С темных небес неожиданно хлынул свет. Теплый, мерцающий, золотистый. Он ласкал и успокаивал, он нежно касался израненной земли, заливал ее потоком теплого золотого меда – и Некромант даже через зеркало ощутил, какое умиротворение пришло вместе с этими любящими лучами.
Свет охватывал землю кольцом, не решаясь прикоснуться к помосту. Маг ждал. Сам не зная чего, он просто ожидал, пристально вглядываясь в зеркало. И его терпение было вознаграждено. Он заметил, что в одном месте свет особенно усилился. Он все уплотнялся и усиливался, пока угол зеркала не вспыхнул особенно ярко.
И в небе появилась дверь.
Некромант Это было очень давно.
Им с Арэсти было всего по девять лет. И их тянуло на подвиги. Когда мальчишки узнали, что в старой башне живет привидение, удержать их не смог бы ни один ошейник. Итвор Ретан и Арэсти Эрнальт направились туда поздно ночью.
Итвор шел первым, Арэсти – вторым. Недолго. Арэсти был слишком смел, чтобы идти за кем-то по пятам. И когда они добрались до башни, Итвор пропустил приятеля вперед.
Сейчас Итвор не мог сказать честно – чего он хотел. Неужели он и тогда желал убить Арэсти? Вряд ли. Тогда у него не имелось еще причин ни для зависти, ни для ненависти. Или все-таки имелись? Вот уж чем Рону было неинтересно заниматься – так это анализом разума подлеца и предателя. Разве что хирургическим. Без наркоза.
Но Итвор сделал то, что сделал.
Он насмешливо приоткрыл дверь перед кузеном, шаркнул ножкой, подражая лакеям, – и, стоило Арэсти войти внутрь, тут же захлопнул дверь за его спиной и бросился бежать. Через час он лежал в своей кровати, накрывшись до ушей одеялом, и пытался представить, что случилось с Арэсти.
Он так и не уснул в ту ночь. А Арэсти явился утром, свежий и веселый, как всегда.
– Зря ты испугался, – сказал тогда мальчик. – Ты многое потерял.
– Что – потерял? – спросил Итвор.
– Теперь уже не важно, – отмахнулся Арэсти.
– Все-таки – что?!
Арэсти улыбнулся своей мягкой улыбочкой. Как же Итвор ее ненавидел!!!
– Этого ты никогда не узнаешь.
И сейчас Некроманту показывали дверь в ту самую башню.
Некромант видел, как мальчик влетел туда. Двери тут же захлопнулись – и ребенка окутала сплошная темнота. Темно было так, что он мог видеть только контуры человека в зеркале стены. Мальчик в зеркале неуклюже вытянул перед собой руки и сделал шаг. Потом еще один. Он осторожно нащупывал дорогу ногой.
