Закопайте Эльминстера поглубже

дороги, безымянный дракон.

— Ха. Меня зовут Ворульд, и я не повинуюсь указам чужеземных конокрадов.

— Уйди с дороги, Ворульд, — прорычал Мирт.

— Или что?

Мирт пожал плечами, сорвал один из мешочков с перцем с пояса так, чтобы развязать шнуровку, и швырнул его в лицо Ворульду. Когда дракон взревел от боли, Мирт уклонился от неизбежного слепого удара, ловко перерезал противнику завязки на штанах — и оказавшись позади ревущего дракона, хорошенько пнул его в подходящее место.

Затем он пробежал по содрогающемуся телу дракона, оказавшись за пределами досягаемости вил Нелда, схватил с крюков несколько полных мешков с овсом и швырнул их в лицо Нелду.

За ослепляющей дозой овса последовали кулаки Мирта. Тот получил немалое удовольствие, дважды сбив Нелда на землю. Когда в третий раз конюх, похоже, лишился желания вставать, Мирт взял его за ухо и поставил на ноги.

— Я спешу, — с радостной ухмылкой прорычал он, вытирая полетевшую в лицо вместе с проклятиями Нелда слюну. Конюх сфокусировал на нём взгляд своих заплывших глаз, которые к полудню наверняка приобретут фиолетово–чёрный оттенок. — Поэтому не стану ломать тебе нос или челюсть. При условии, что ты запряжёшь хороших лошадей вон в ту повозку, прямо сейчас и без промедления. И на тот случай, если ты решишь дать мне плохих лошадей или неверную упряжь, или выкинешь ещё какой трюк, думаю, стоит предупредить, что в своё время мне приходилось готовить упряжки. Перережешь ремень или ещё что–то испортишь — я тебе пальцы сломаю. В обратную сторону.

Нелд сглотнул.

Мирт наградил его нежной улыбкой.

— Я не шучу, — весело добавил он. — Время пошло, мой новый друг Нелд. Терпение королевского мага небезгранично. И если я простой человек, который всего лишь знает, как ломать вещи, то он — маг, который знает, как сделать месть по–настоящему долгой.

Нелд бросился к ближайшему столу со сбруей. Быстро.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ВТОРЖЕНИЕ В СПАЛЬНЮ

— Поймал тебя, да?

Глатра Баркантл застыла, как будто ей отвесили пощёчину, затем медленно обернулась, стиснув дрожавшие руки, с и её губ сорвалось нечленораздельное высокое рычание.

После того, как она не обнаружила никакой опасности в королевском крыле и поняла, что её обдурили, и что она разбудила Обарскиров без повода, гневные королевские упрёки в её компетентности не улучшили настроения боевой волшебницы.

Сейчас она стояла перед сонным королём Форилом, и он был не в лучшем расположении духа.

Так что неожиданный голос за спиной оказался последней каплей.

— Назови мне хотя бы одну причину, — прошипела она, обращаясь к паукоподобному нарушителю, который каким–то образом миновал несколько постов стражи и пробрался в крайнюю переднюю королевских покоев, — почему я не должна испепелить тебя на месте сейчас же.

— Ты обречешь королевство на смерть исключительно ради своих эгоистичных амбиций и узколобости, — спокойно ответила чёрная, похожая на призрака голова, восседавшая на человеческих пальцах, как на паучьих лапах, поднимая один из этих пальцев, чтобы неодобрительно погрозить собеседнице. — Если выражаться дипломатично.

Король схватил скипетр, способный испустить взрыв такой силы, что хватило бы, чтобы избавиться от всех его посетителей и большей части стены за ними, но он смотрел мимо Глатры на ходячую голову, забравшуюся на спинку его лучшего гостевого кресла, не со страхом, а с интересом.

— И кто же ты, по–твоему, такой? — тихо спросил Форил. — Вангердагаст?

— Он и есть, — ответило паукообразное существо. — И мне нужно было выманить эту шумную волшебницу сюда, чтобы я мог поговорить с ней в присутствии короля. Это значительно увеличивает шансы на то, что она выслушает и подчинится.

Глатра взорвалась.

— Что? Не думай, что можешь отдавать мне приказы! Твоё время прошло, старик — во имя дракона, твоё человеческое время прошло!

— Я по–прежнему служу королевству. И делаю это куда лучше, чем ты когда–либо, Баркантл. Вспыльчивость, самодурство и грубость, привычка лезть