— Спокойно, подруга, — промурлыкала Шторм, положив ладонь на танцовщицу. — Он не может знать. Он не делил свой разум с Эльминстером или кем–нибудь другим, и понятия не имеет, на что это похоже, или…
— Я не позволю… — взревел Арклет.
Шторм хлопнула его по гульфику, заставив умолкнуть на полуслове.
— Никто не тебе не предлагает, — мягко сказала она. — Я просто успокаивала Рун, указав ей на то, что ты не можешь знать, на что похоже, когда Эл находится в твоей голове. Позвольте сообщить вам обоим, что мне его вторжение в разум Рун категорически не нравится, и если бы не крайняя необходимость, я попыталась бы это предотвратить. Его… хм, вторжение крайне мешает нам доверять друг другу… но это всё, что мы сейчас можем. Просить вас, наверное лучше сказать так. Доверьтесь нам. Пожалуйста. Иначе для всех нас в самое ближайшее время это закончится плохо.
Арклет был потрясён, увидев блеснувшие у неё в глазах слёзы.
Шторм хитро улыбнулась и добавила:
— Лорд Делькасл, вам следует нас поблагодарить. Десять дней назад вы умирали от скуки и проводили дни, стеная о бессмысленности вашего существования и отчаянном желании найти в жизни какую–то цель. Мы позаботились обо всём. Добро пожаловать в самую величественную жизнь из всех возможных. Добро пожаловать в спасение мира.
Мэншун осознал, что снова улыбается.
Алхимик заканчивал свою работу. Сронтер уже кивнул на одну из субстанций, нахмурился и отошёл, и медленно улыбнулся другой, прежде чем осторожно снять её с огня. Теперь он уделял всё своё внимание третьей.
Заставив алхимика всю ночь варить — если алхимики так это называли — Мэншун не стал проникать в его разум, не желая отвлечь или пуще прежнего напугать Сронтера в какой–нибудь ответственный момент.
Вместо этого будущий император Кормира держался позади, в тенях, лениво изучая полки в поисках зелий, которые могут пригодиться в будущем, и размышлял.
Как только он получит настоящую власть в Кормире — полную и абсолютную, или будет в нескольких шагах от неё — он отправит королевских драконов на охоту за Шторм Среброрукой.
Её нужно взять живой, с неповреждённым рассудком.
Возможность допрашивать Шторм должна открыть ему многое, что он желал знать. Тайны Избранных, места, где скрыта магия, местонахождение Симбул — бывшей королевы Агларонда, чьё Искусство превосходило даже Эльминстера. Безумной и слишком могущественной для безопасности окружающих. Её следовало уничтожить.
Сронтер обернулся и нетерпеливо кивнул, с его подбородка капал пот.
— Готовы. Все три готовы.
Мэншун позволил своей улыбке расшириться.
— Добрый человек. Ты спас Кормир от самого Кормира.
Холодный утренний ветер далеко разнёс над Сюзейлом звук фанфар, призывающий дворян на Совет Дракона.
Мрелдрейка посетил торопливый дворцовый паж, и из тёмных и понимающих глаз мужчины в сознание боевого мага проник разум Мэншуна. Впрочем, Мрелдрейк и так знал, что время начинать своё колдовство.
В разуме Мэншуна уже висел хрустально чистый образ вымоченных и готовых тюков сена, которые принялся поджигать Сронтер.
Немногие маги умели без затруднений телепортировать пылающие материалы, но разум Мрелдрейка был заполнен, усмирён и успокоен сознанием Мэншуна, а сено только начало гореть.
Мрелдрейк заметил отблеск — всего на миг, прежде чем Мэншун мгновенно отсёк этот образ и заставил боевого мага полностью сосредоточиться на сложных заклинаниях, над которыми тот работал — другого человека, за которым следил Мэншун.
Это была благородная леди, незнакомая Мрелдрейку, которая давно уже проснулась и уже несколько раз посмотрелась в зеркало, проверяя свою внешность. Звук фанфар привёл её на балкон, чтобы взволнованно устремить взгляд между башнями, над величественными крышами и укрытыми листьями кронами деревьев на устремлённый в небо королевский дворец Сюзейла.
По мостовым уже гремели кареты, и из своего высокого окна леди видела некоторых аристократов, прогуливающихся пешком в наиболее изысканных своих нарядах. Нарядившись в своё лучшее платье, она поспешила наружу, чтобы присоединиться к ним.
Когда она исчезла, Мрелдрейк увидел только зловещее веселье Мэншуна… и пламя, которое вздымалось и трещало, охватывая сено, когда Сронтер осторожно поджигал каждый тюк пылающей головёшкой.
Затем сквозь тяжёлый тёмный груз сознания Мэншуна Мрелдрейк сумел различить ещё кое–что. Крики и топот ног. Скачущее изображение большой дворцовой галереи — из глаз того же слуги, который передал ему сознание Мэншуна — и густой, едкий дым с усиками тёмно–синего, угрожающего цвета,