Лесном Королевстве — война!
Старший конюх Делькаслов бросил лишь один взгляд на лошадь, котрую Арклет завёл в их конюшни, и ухмыльнулся.
— Где, милорд, вы её нашли? Надеюсь, что вы выиграли пари, а не проиграли!
— Это было самое спокойное из оседланных животных в королевских конюшнях, Бёртланд, — отрезал Арклет, — и скоро оно туда вернётся. Так или иначе, мне необходима возможность остаться наедине, здесь и сейчас, так что если ты не против, отправляйся на кухню за ранним перекусом и скажи им, что это я тебя послал…
Конюший вытер руки о заткнутую за пояс тряпку, окинул Амарун взглядом свеху донизу, и подмигнул лорду Делькаслу.
— Ну
— Бёртланд, — отрезал Арклет, — ты извинишься перед леди Амарун за то, что собирался сказать, и подумаешь над своим поведением. Посмотри на эту раненную госпожу на лошади! Мы должны позаботиться о ней и обсудить её и наше будущее. Так что выброси все мысли про, хм, любовные свиданья из головы и…
Конюший оглядел привязанную к лошади, обожжённую и бесчувственную Шторм — которая выбрала именно это мгновение, чтобы открыть один мутный глаз, заметить его, одарить тёплой улыбкой и серьёзным подмигиванием. Принявшись изучать её путы, он оглянулся на Арклета, потом на Амарун, сова посмотрел на Шторм, снова на Арклета.
И подмигнул.
— И
— Бёртланд! — взревел Арклет. — Уходи! Больше ни слова! Убирайся!
Конюший торопливо ушёл, но не настолько быстро, чтобы оказаться за пределами слышимости, прежде чем захихикать.
Амарун следила, как он идёт через сад.
— Похотливый старый козёл, — сухо прокомментировала она.
— Я… мои извинения! — торопливо произнёс Арклет. — Это было непростительно! Я…
— Не должен об этом беспокоиться, — сказала им Шторм, выгибаясь, насколько позволяли верёвки. — Потому что времени у тебя нет. Эл… дошёл до предела и какое–то время будет блуждать в безумии. Мне немногим лучше. Так что вы по большей части сами по себе.
Она натянула кожаные полосы, привязавшие её к седлу.
— Освободи меня от этого, пожалуйста.
— Прости, — быстро сказал Арклет, подскочив к ней. — Я…
Он повозился с узлами, затем зашипел от раздражения и начал резать их своим поясным ножом. Шторм слабо перекатилась — и грохнулась на усыпанный сеном пол конюшни.
— О боги, прости! — воскликнул юный лорд, потянувшись к ней. Амарун пришлось сражаться с неожиданным приступом хихиканья.
Шторм тоже засмеялась, когда Арклет помог ей сесть. Она посмотрела на себя.
— Твоя мать будет не слишком мною довольна, — сказала она, оглядывая разрушенное платье, и, очевидно, ни капли не беспокоясь о том, сколько обнажённого тела оно открывает. Затем она резко подняла взгляд.
— Королевство уже погрузилось в войну?
Арклет пожал плечами.
— Мы были слишком заняты, пытаясь вытащить тебя из дворца, чтобы вести наблюдение. Но пока я не видел дыма и не слышал зова боевых труб…
Он посмотрел на Рун.
Та покачала головой.
— Люди бегают и кричат о той или иной беде. Вооружённых стычек я не видела, но Шторм, мы были
— Тогда нам нужно попасть во дворец, — решила Шторм. — Быстро.
— Во дворец? Мы же только что вытащили тебя оттуда! — запротестовал Арклет, зная, что его утончённый облик давно исчез, и он всё больше похож на наивного деревенского дурачка, угнетённого своим статусом — и угнетаемого каждым новым событием, которое с ним происходит.
— И я вам за это признательна. Надеюсь, вы не сочли необходимым убивать
— Нет, но…
— Тогда мы возвращаемся. Сейчас же. Прикажи слугам вооружиться и охранять твою мать, как будто на особняк Делькаслов готова обрушиться
