Закопайте Эльминстера поглубже

задыхаясь от боли и ужаса.

Шторм не стала ждать, пока её чем–нибудь взорвут. Она бросилась к ближайшему магу, отбила в сторону его неловкий захват, крепко схватила за горло и развернула вокруг себя, используя его как щит.

Он попытался завопить и сумел издать булькающий вой — но тут Шторм с силой ударила его о ближайшую стену, начисто вырубив несчастного о каменный рельеф. Когда маг начал оседать в её руках, она взяла его за колено и локоть и швырнула в следующего волшебника.

Последний оставшийся маг к тому времени посерел и рухнул на пол — Алусейр вошла ему в грудь, заморозив сердце. Предыдущий замороженный ею маг полз по коридору позади так быстро, как только мог. Тот, чьи внутренности она потрепала, всхлипывал от ужаса и слабо пытался последовать за коллегой.

Алусейр устремилась туда, где смогла ухмыльнутся в пока ещё гневное лицо Шторм.

— Хочешь, чтобы я завалила убегающих?

Шторм нахмурилась.

— Только чтобы мне хватило времени снять с них кольца и жезлы.

— Глатра и остальные старшие боевые маги с лёгкостью могут издалека отследить зачарованные предметы Короны, — предупредил призрак.

Шторм кивнула.

— Если мы сможем подкинуть, скажем, кольцо Марлину Грозозмею так, чтобы он об этом не знал — в его одежду или за пояс — это приведёт их к нему. Или можем воспользоваться жезлами как приманками, если спрячем их в нужных местах.

Алусейр одобрительно засмеялась, метнувшись вниз по коридору. Спустя миг дальний из уползающих магов застонал от боли и страха, когда она нырнула в него.

Мгновение Шторм смотрела, как Алусейр охотится на двух ползущих мужчин, затем освободила Харброу и ещё двоих ближайших от их колец и жезлов.

— Эл, — пробормотала она, стягивая сапог, — мне нужно, чтобы ты занял тело Рун и вывел её отсюда. Боевые маги её усыпили.

Откуда отсюда? Мы бежим из дворца?

— Да, — сказала Шторм поблескивающей текущей пыли. — Снова.

Что ж, не впервой. Глатра по–прежнему разгневана на нас?

— Можно и так сказать, — сухо отозвалась Шторм.

Хорошо. До тех пор, пока боевой маг на нас гневается, мы что–то делаем правильно.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ ГОРОД ПРОКЛЯТ

Мирт швырнул пустой графин на пустую кровать, посмотрел исподлобья на оба предмета и зарычал.

Всё было бесполезно. Он, как бродячий кот с чесоткой из–за блох, просто не мог успокоиться.

Так бывало всегда, когда дело касалось раздумий. Он всегда размышлял лучше, когда куда–то шагал, когда что–то делал вместо того, чтобы просто сидеть и бездельничать в роскоши и одиночестве… и с усиливающейся скукой.

Наступила ночь, но это было неважно. Если он мог пройтись по докам в Глубоководье и притащить свою мерзкую старую шкуру домой в более–менее целом виде, он мог пройтись и по хорошо освещённому Променаду в Сюзейле с вполне приличными шансами вернуться в эту помпезную берлогу одним куском.

Монеты были спрятаны в таком месте, где их мог найти только сильный и решительный вор. Чтобы отодвинуть шкаф, за который сунул их Мирт, требовались двое сильных мужчин — или один потеющий, пыхтящий и старый лорд Глубоководья. При нём были его клинки; слуга позаботится о его ключе; в просторном сапоге хватало монет, чтобы купить ласки танцовщицы, если ноги занесут его в подходящее место…

— Ростовщики живут лишь тогда, когда находят проблемы на свою голову, — произнёс вслух Мирт, — а если ты бродишь по городу, обычно проблемы находят тебя сами. Да.

Он спустился под мягкий свет висящих ламп по скрипящим, укрытым тёмным ковром ступенькам и вышел на улицу.

* * *

Марлин Грозозмей шёл вдоль закрытых лавок. За его спиной вздымался тёмный плащ. Самые старые, самые тихие его сапоги почти не производили шума, пока он спешил в ночь.

Он был так взволнован, что почти задыхался, и в горле, медленно расцветая, поднимался мелкий червячок страха. В особняке Стэгхэвен план Илланса