одновременно поворачивались, следя за Арклетом, пока он шёл мимо — и которые, как он подозревал, являлись свежесозданными доспешными ужасами, часовыми, которыми хвастались все самые старые и богатые благородные семьи до последней.
Коридор привёл их в высокий зал, где находились две изгибающиеся лестницы, поднимающиеся в непроницаемый мрак. Помещение освещал бледный, серебристо–синий свет скульптуры из бесконечно кружащихся в воздухе мечей, кинжалов и другого странного острого и зазубренного оружия, что висело в воздухе в центре зала.
Привратник провёл Арклета прямо через комнату, под оружием, не обращая на мечи никакого внимания.
Арклет заметил пятна крови на полу — слабые и блеклые, но очень характерные, и совсем немало. В точности под сверкающими и светящимися клинками.
Увидев их, Арклет не отрывал взгляда от клубящегося шторма стали. По крайней до тех пор, пока не вышел из–под него.
А тогда его взгляд упал на новую угрозу. Похоже, Ларак Дардулкин любил впечатлять, или, скорее, пугать своих гостей.
Лишь оторвав глаза от крутящихся саблей и фальшионов, заметил он четверых паривших в воздухе доспешных ужасов, которые выглядели, как люди в броне, сжимающие по два меча каждый. Люди, у которых просто не было тела ниже груди.
Каждый из этих стражей бдительно висел над каждой дверью в помещении. Их головы плавно поворачивались, следуя за пересекающим комнату Арклетом.
Привратник подвёл Арклета к двери напротив той, через которую они вошли, открыл её и жестом пригласил Нежный цветок дома Делькаслов войти.
В сумрачную приёмную с высоким потолком из раскрашенных чёрным панелей, на которых виднелись загадочные символы — которые, как подозревал Арклет, были нарисованы просто ради показухи и не обладали никаким настоящим значением.
Разве что это были образчики недавней моды среди архимагов зачаровывать картины или нарисованные руны. Магия освобождалась при прикосновении или если изображение повреждали.
Да, это было вполне возможно, не так ли?
В комнате стоял простой чёрный стол. У противоположных его концов стояли друг напротив друга два кресла.
Арклет не сделал и шага в их сторону, вместо этого медленно обходя комнату по кругу, рассматривая руны и глифы — или впечатляющие на вид, якобы мистические бессмысленные символы, если они были таковыми на самом деле. Других дверей в комнате он не заметил, кроме той, что плотно затворили за ним, но разумеется, любая из этих панелей могла открываться. На полу или на крыше, где были собственные символы. Их слабое мерцание было единственным источником света.
Арклет шагал, но никто не приходил.
Когда он чертил по комнате уже третий медленный круг, ему показалось, что один из символов за его спиной изменился, приобрёл новые очертания, но Арклет не был уверен.
Впечатляюще. Или старательная попытка произвести впечатление.
Тянулось время. В одиночестве, в пыльной тишине Арклет ждал аудиенции, которой, как начинало казаться, могло не случиться до утра.
Задумавшись, он решил, что его это вовсе не волнует. Здесь, глубоко в недрах похожего на крепость особняка, который каждым своим дюймом кричал о зловещей волшебной силе своего владельца, Арклет был — или по крайней мере чувствовал себя — в безопасности от Эльминстера и Шторм, Глатры и всех остальных боевых магов, синих призраков Грозозмея, третьего призрака и того, кто им управлял, и всех прочих волшебников, которых могли нанять амбициозные дворяне.
Как волшебник по найму, Ларак Дардулкин обладал репутацией крайне невежливого человека и очень дорогого специалиста, так что если Арклет собирался заручиться его поддержкой против Эльминстера, чтобы сохранить в безопасности разум Амарун — и его собственный заодно — ему лучше было оставаться вежливым и терпеливым.
От скуки он попытался определить, на какой высоте находится этот этаж особняка. Он был, наверное, немного выше роста высокого человека на улицах, что окружали это место с трёх сторон, судя по количеству ступеней, которые Арклет преодолел, подходя ко парадной двери, и… ну, если сплетни о домах волшебников, которые были внутри больше, чем снаружи, не были правдивы, то он пересёк практически всё здание в ширину. С другой стороны вот этой стены должна быть улица.
Некогда этот дом принадлежал старому Раскивалу Рендеверу — раздражительному старому купцу, которого Арклет едва помнил, сгорбленному мужчине с двумя собаками. А до того принадлежал лорду Сарливалу, последнему из рода, который держал здесь любовницу, о которой прекрасно знала — и неизменно испытывала ярость по этому поводу — его жена. По крайней мере, такие истории…
Беззвучно открылась одна из панелей, и высокий, довольно невзрачный мужчина с неприятно поблескивающими тёмными глазами шагнул в комнату. На нём развевалась мантия с высоким воротником.
Ах, ну да. Угрожающий архимаг должен выглядеть соответствующе.
— Лорд Делькасл, — холодно сказал Дардулкин. — Чего вы желаете?
